В начале было Слово – в конце будет Цифра - Маргарита Симоновна Симоньян

почти нетронутые сединой черные волосы под синей докторской шапочкой и устало прикроет тихие, большие глаза, которые, кажется, бывали когда-то довольно громкими, но притихли в эти последние времена, когда пульт от управления чьей-либо громкостью всегда находится в руках ИЯ.

На плотника испуганно уставится белуха, растревоженная тем, что ее создатель так резко оставил Запретный Район, не поцеловав перед сном в лобик и даже не выключив небо. На ветке двустволой смоковницы задрожит двухметровая прозрачная стрекоза, с бирюзовым шитьем паутинных жилок каждого крылышка, с филигранным смальтовым глобусом каждого глаза, будто выпиленным императорским ювелиром в предпоследние времена, когда в мире еще было красиво.

Создатель всего этого благолепия, не видя плотника, слетит с пассифлоры возле строптивого биопринтера и тут же задвинет в духовку воблу и хлеб. Во вторую духовку он заправит какую-то мазь и вставит полароидные снимки беззубого. Голубой ягненок зальется радостным лаем, и только тогда Альфа Омега заметит плотника – с торчащими из карманов гвоздями и пачкой «Шипки».

– Батя! Лишь бы не было войны! – поздоровается Альфа Омега.

– Лишь бы не было, – пробурчит плотник, привычно отвечая на приветствие, принятое в последние времена (принято оно было, разумеется, Демократией и добавлено в Список Свобод в качестве единственного разрешенного).

– Опять долото посеял?

– Тише ты! – плотник приложит палец к губам, не желая признавать, что он действительно опять посеял долото. – Какой я тебе батя?! Слова «отец» и «мать» запрещены Демократией!

– А кто их произносил? – играя ямочкой на подбородке, скажет Альфа Омега. – ИЯ, слово «батя» запрещено?

– Слово «батя» находится на рассмотрении к добавлению в «Список Свобод», в раздел слов, пропагандирующих дискриминацию, – ответит ИЯ.

– Вот видишь! – плотник поднимет указательный палец.

В его ладонях тускло сверкнут давно не обновлявшиеся чипы устаревшей модели. К шестидесятым чипизация постояльцев и постоянцев последних времен стала повсеместной и обязательной: соловецким постоянцам, включая Альфа Омегу, присваивали высший чип, и они имели мгновенный доступ ко всем знаниям, накопленным человечеством, а заурядным постояльцам и чипы полагались вполне заурядные – так, необходимый минимум общих сведений: как согреться костром из одной куклы Барби, сколько вымачивать ламинарию [смотри QR-код], чтобы не потерять калории, и, разумеется, чем заправлять крошку. Да и не нужно обычному человекоподобному больше сведений: знание – свет, а свет надо экономить, он скоро кончится.

Плотник раздраженно вытянет из пачки «Шипки» мятую сигарету.

– Э! э! Тут не курят! – Альфа Омега погрозит пальцем, передразнивая плотника. – И вообще тебе надо бросать, я за тебя волнуюсь.

– Ты не можешь волноваться, потому что ты жрешь стабилизаторы.

– Их все пришлось шайке скормить. Меня в заложники взяли! – весело сообщит Альфа Омега.

– А, ну-ну. Неудивительно, что так быстро вернули.

– Не, они на время отпустили. Сейчас закусь им допеку – и обратно.

Тут только плотник поймет, что Альфа Омега не шутит.

– Ты серьезно? Кто??? Опять мятежники с Автономии? И ты попрешься обратно, чтобы отдать им закусь?!

– Ага. Пришлось пообещать. Не могу же я соврать. Ты в детстве мне говорил, что нельзя обманывать! – улыбнется Альфа Омега, постукивая по строптивому принтеру.

Ламинария

– А еще я тебе говорил, что Дед Мороз существует.

– Как?! – весело ужаснется Альфа Омега. – Неужели это неправда?!

– Хватит паясничать! Я говорю, ври на здоровье, кто тебе не дает?!

– Мне не дает закон сохранения массы. Увеличивая количество одной энергии, ты уменьшаешь количество другой энергии, являющейся антагонистом исходной. Вранье – антагонист веры. Увеличивая количество вранья во Вселенной, мы уменьшаем количество веры.

– И на кой ляд тебе вера? Можно подумать, ты знаешь, что это вообще такое.

– Я именно сейчас на грани открытия, что вера – последний оставшийся на земле источник энергии. Так что ее разбазаривание противоречит политике энергосбережения!

– Энергосбережение – демократический долг и обязанность каждого человекоподобного! – вмешается ИЯ.

– Во-о-о-от! Видишь! Поэтому врать нельзя чисто с научной точки зрения. Я же ученый!

– Чему ты там ученый, когда ты даже читать не умеешь?!

– Читать мне не нужно, у меня есть ИЯ. Однако же новую энергию я открыл без всякого ИЯ. Могу предоставить доказательства!

Не дождавшись, чтобы плотник изъявил желание ознакомиться с доказательствами, Альфа Омега метнется к реке и проделает тот же трюк с хождением по воде, который он демонстрировал ИЯ до того, как был похищен мятежниками из Автономии.

– Можно подумать! Это же ненастоящая река. Ты вон по Белому морю пройдись, тогда я, может, всерьез рассмотрю твою гипотезу. Вообще – философия это все, – процедит плотник сквозь фильтр «Шипки». – Занимательная, но философия. А философия наверняка запрещена Демократией. Да, ИЯ? – скажет плотник.

– Пока нет. Но это идея, – раздраженно ответит ИЯ.

Болтая с плотником, Альфа Омега вытащит из духовки противни, сгрузит их содержимое в двухметровые листья монстеры, как в живые кульки, прикажет лиане тащить это все наверх, и сам уцепится за конец пассифлоры. Плотник с осуждением мотнет синей шапочкой.

– Не бзди – прорвемся! – крикнет ему Альфа Омега, исчезая в люке.

Как только он снова окажется в темноте у ржавой крышки с изнаночной стороны Района, шайка набросится на кульки, как соловецкие чайки на гниющую ламинарию. Груды серого хлеба и вяленой рыбы вывалятся на грязный лед, смешанный с ржавчиной и ошметками пластикового барахла.

– Вот видишь! – объявит Альфа Омега, протягивая Сэмэну воблу и хлеб. – Ты поверил, что я вернусь и притащу еще воблы – и вот я тут. Твоя вера материализовалась в воблу. Когда во что-то веришь по-настоящему, оно же всегда сбывается.

– Это те кто сказал? – с вызовом прошепелявит Сэмэн.

– Эйнштейн. Теория относительности.

– Че? – злобно ощерившись, спросит Сэмэн.

В открытом люке, одышливо кашляя, вдруг покажется встревоженная физиономия плотника.

– О! Батя! – улыбнется Альфа Омега. – Не вынесла душа поэта?

– Поэзия запрещена Демократией в целях профилактики самоубийств! – вмешается ИЯ, как всегда вездесущее, или, как оно само себя называет, вездесучее.

– Я просто покурить вышел, – неубедительно пробубнит плотник.

– Очень хорошо! Объясни коллегам про теорию относительности. У тебя лучше получится, ты же учился в школе.

– Школы – это учреждения, необходимость в которых отпала с развитием искусственного интеллекта, – снова вмешается ИЯ.

Плотник воткнет фильтр «Шипки» между крепкими, хоть и желтыми зубами, и вспомнит, как он, действительно, учился в школе, читал там книги, отвечал у доски и курил за гаражами, стащив антикварную «Шипку» у старика-историка, – когда у мира еще была история. Он хмыкнет и нехотя ответит:

– Че там объяснять-то. Е = mc2. Из материи можно получить энергию. Как из дров получают тепло, например.

– Вот! – нетерпеливо перебьет Альфа Омега. – Значит, и из энергии можно получить материю. Например, из тепла –