Муравьи на сахаре - Родион Александрович Вишняков

Как сильно я ждать окончание смены! Каждый раз высчитывать часы до конец. Кто-то из древних сказать, что счастье, это когда ты хочешь идти в дом. Так вот, я быть счастлив. Для меня быть счастьем видеть, как сын бежать мне навстречу. И ты идешь к любимой жена уже с ним на руках, слушая его рассказ о проведенный день. И потом стоять, обнимая моя Марта. Наслаждаться ее родное тепло и ждать, пока она напитается твоя энергия, опустошенная долгой и невыносимой разлука. – Голос Гройса дрогнул. Толстяк всхлипнул, провел ладонью по щеке. Посмотрел на меня и горько усмехнулся: – Я тогда быть намного стройнее. Мне быть стыдно оказаться рядом с ними в такой вид. Entschuldigung…6 – добавил он, возвращаясь к рассказу. – В тот проклятый день я идти пешком после конец смена. И первый раз мое сердце ударить сильно и тревожно, когда я не увидеть их впереди. Зато увидеть черный планер полиция и блестящий на солнце пластиковая лента оцепления. Местный криминаль-гаупт-ассистент заметить меня и броситься бежать навстречу. Теперь мне кажется, что именно в тот момент я немного потерять рассудок. Я до конца не понимать, что мне пытались донести криминаль-гаупт-ассистент и оказавшийся рядом мой сосед. Глаза мои видеть только бледный пара женских ног, знакомые до последний сантиметр. Они лежать среди примятый колосья, у самый край первого увиденный круг. Рихард я заметить только потом.

С тех пор прошел десять лет, но я не найти покой. Знаете, какой быть диагноз на вскрытие? Острый сердечный недостаточность. Их сердца почему-то в один миг не захотеть работать. Больше не смочь ничего найти. Но мы с вами же разумный люди. Я хорошо знать физика и представлять разные причина-следственный связь. Как может сломаться то, что не иметь поломка? Они быть здоровы, мы проходить ежегодный медицинский осмотр. Причина для такой диагноз нет!

Теперь я пытаться найти доказательства существования инопланетный разум тут, на Земля. Доказать и заставить тех, кто скрывать все это от нас, признаться. Я хочу посмотреть им в глаза и спросить: за что? Почему вы допустить? Что они вам сделать плохо?

Гройс надолго замолчал, переживая в очередной раз кошмар того памятного утра, за одно мгновение изменившего его жизнь и лишившего ее смысла, оставив только разрушительную мысль о мести. Даже не справедливости, а именно мести. Это было видно по его глазам, по лицу.

Я попросил разрешения получить в личное пользование копию всего собранного материала, после чего тепло попрощался с немцем и вышел из дома, закрыв за собой дверь, на которой был прикреплен листок бумаги с надписью «Вчера угорел в крематории. Сегодня надо развеяться».

Я нашел в сети свободную гостиницу и забронировал номер. Ввел в автопилот адрес и откинулся в кресле. Набрал номер Кати и около десяти минут болтал, соскучившись по ней за первые сутки разлуки. Пожелав напоследок спокойной ночи, я увидел, что планер уже приземляется на свободное парковочное место гостиничной крыши.

Нужно было идти спать. Завтра мне нужно было посетить еще, как минимум, три места и стоило быть, как говорится, «в форме». Решив, что десять минут существенной разницы не сыграют, я достал сигарету, закурил и задумался.

Аппарат сигма-волн вполне можно унести в обычном рюкзаке. Если доцент Крикунов и принес его с собой в поле, то надо посчитать, сколько часов прошло с момента остановки на привал до предположительного времени наступления смерти. Было ли там необходимое количество часов для того, чтобы четверо несчастных сошли с ума? Это могло бы объяснить, почему они оказались так далеко от своей палатки. И, пожалуй, могло объяснить наличие таких травм. Сумасшедшие не чувствуют боли и могут драться даже со сломанной рукой. Хотя тоже не сходится. Аппарата на месте трагедии не было. Надо с утра написать Солосину и спросить, не пропал ли аппарат. Забыл сделать это сразу. Вроде бы такой простой вопрос, а я сплоховал.

И завтра по дороге необходимо рассортировать данные, полученные от Гройса. Подводный передатчик… Откуда он про него узнал?

В одиннадцатом году некий сигнал был обнаружен американской базой. Расшифровать его так и не смогли, несмотря на то, что сигнал повторялся каждый месяц. Заподозрили СССР, так как источник находился в районе Ледовитого океана. Американцы обратились к нам с официальным запросом, но в Москве только растерянно развели руками. Место расположения источника обнаружили с помощью подводного исследовательского аппарата. Сигнал исходил из плоской, абсолютно гладкой капсулы, вмурованной в подводную скалу. Длина объекта составляла шестьдесят метров, ширина – около пятнадцати. Материал, из которого он был выполнен, не смогли идентифицировать. Исследование скалы показало, что капсула пролежала под водой от десяти до двенадцати тысяч лет и при этом не подверглась коррозии. По всей видимости, она обладала весьма внушительным источником энергии или же была в состоянии получать энергию из окружающей среды.

Самым же странным было то, что источник сигнала за пределы Солнечной системы не выходил.

– Полина Анатольевна, что вы можете рассказать о Горвицкой Алине Михайловне? Меня интересует, в первую очередь, ее профессиональная деятельность. Что вам известно об этом?

Мы сидели в кабинете, больше всего напоминающем что-то среднее между обиталищем гоголевского Плюшкина и Королевским музеем центральной Африки в Будапеште. Повсюду в хаотичном беспорядке лежало множество предметов самой причудливой формы и назначения. Тут были какие-то чудовищные маски всевозможных раскрасок, бумеранги и бамбуковое оружие, причудливые украшения, выполненные из всевозможных материалов, начиная от ракушек и кончая ржавыми сплавами каких-то металлов.

Моя собеседница, полная женщина средних лет, сотрудница исторического факультета МГУ, только растерянно пожала плечами. Заломила пухлые руки, и из ее больших глаз неудержимым потоком хлынули слезы.

«Ну вот. Началось…» Я мысленно закатил глаза, проклиная свое косноязычие. Почему у меня никогда не выходит нормально говорить о потере родственников или близких людей? Вот у Макарова все по-другому. Умеет он интонацию подобрать и слова как-то по-особенному выстроить. Вроде одно и то же говорим, а результаты диаметрально противоположные. У него свидетели и родственники чуть ли не с улыбкой ему на шею вешаются. А я сижу сейчас тут в угнетающей обстановке с ревущей гражданкой. Ситуация весьма неприятная. Хочется или встать и уйти, или прекратить все эти бесполезные душевные терзания. Ничего же нельзя изменить, соответственно, и слезы лить совершенно бессмысленно. Хотя, с другой стороны, когда был смысл их лить? Я быстро прикинул в уме все возможные варианты. Наиболее логичной мне показалась ситуация с психологической разгрузкой. Наверное, и тетка эта сейчас ревет именно поэтому.

А