Ты пахнешь как мечта - Эллин Ти

– Мирослав Сергеевич, – хмурюсь, потому что, блин! Во-первых, как я говорила уже, быть у него дома без него самого – ужасно. А во-вторых, пользоваться его теплым отношением ко мне и прогуливать работу – ужасно вдвойне.

– Я тридцать лет уже Мирослав Сергеевич, Принцесса. Это распоряжение начальства, если тебе так будет угодно. Сидишь дома и отдыхаешь, поняла меня?

Киваю, смущаясь еще сильнее. Поняла… Попробуй уж тут не пойми! Нужно будет сделать для него что-то приятное… Может, приготовлю что-нибудь вкусненькое, чтобы хоть как-то его отблагодарить за все, что он для меня делает.

А дальше разговор, что удивительно, клеится! За окном лает Мишка, что и помогает нам начать диалог. Мирослав рассказывает, как он у него появился и какой он смешной был щенком. А Мишкой он его назвал банально из-за того, что он пушистый как маленький медвежонок.

После ужина мы расходимся по комнатам, напоследок Мирослав напомнил мне, что нужно обязательно отключить будильник, иначе выпишет мне выговор.

Но спать, что удивительно, мне совсем не хочется. Душ, вкусный ужин и милая беседа словно накачали меня энергией, поэтому решаю почитать что-нибудь перед сном.

Открываю легкий роман, чтобы не перегружать мозг и похихикать, и ухожу с головой в чтение. И где ж они только таких мужчин-то берут! Хотя… честности ради, далеко ходить не надо. Мирослав вполне подошел бы на роль того самого идеального книжного мужчины.

Отрываюсь от телефона в третьем часу ночи, так сильно ушла с головой в чтение, что даже не уследила за временем. Встаю, чтобы найти зарядное на столике и поставить на ночь телефон, но замираю, когда слышу странные звуки снизу.

Там… кто-то стонет? Не пойму. Ходит точно. А еще какое-то шуршание. Но я точно-точно слышала стон!

Если там Мирослав Сергеевич привел какую-то даму и она не может держать рот на замке… Я убегу отсюда сразу же. Буду на улице ночевать лучше, чем вот так!

Во мне просыпается жгучая ревность, хотя я на нее ни малейшего права, вообще-то, не имею. Но мне отчаянно хочется показаться перед его этой дамой, чтобы она увидела меня, заревновала и ушла сама.

И я даже не пытаюсь себя остановить! Женщина внутри меня бушует грозной кошкой. Ты говорил, что я красивая! Говорил, а теперь из-за тебя стонет кто-то другой? Черт…

Я вылетаю из комнаты и иду вниз по лестнице, замирая растерянно на самой нижней ступеньке.

Потому что совершенно точно тут нет никакой женщины, и еще точнее Мирослав стонал не из-за занятий сексом.

Он стоит около дивана, голова его запрокинута назад, а зубы сильно сцеплены. Ему больно? До меня доходит сразу же! И я подлетаю к нему как дурочка, не в силах оставаться безучастной.

– Мирослав Сергеевич, вам плохо? – касаюсь пальцами его плеча. Он тут же открывает глаза, они красные, он спал?

– Плечо болит, – говорит он сквозь зубы, – я ломал давненько, иногда ноет, когда сплю неудобно. Найди мазь, пожалуйста, на верхней полке.

Он кивает на шкаф, и я тут же срываюсь с места, чтобы найти то, что он просит. Вот я дура! Ему больно, а я придумала себе уже всякого…

Нахожу нужный тюбик, возвращаюсь к Мирославу.

– Какое плечо?

– Да я сам…

– Да сядьте вы! – рычу на него. Сам он, как же. Подталкиваю его в спину, заставляя опуститься на диван, сама встаю на колени туда же, на диван, рядом с ним, с левой стороны, и начинаю мазать ему плечо, слегка массируя в попытках облегчить боль. – Так?

– Мх-м… – стонет он, и я стараюсь не причинить ему еще больше боли, а хоть немного, но правда помочь. Мне очень хочется сделать для него хоть что-то! В благодарность, и… Ну и просто для него, чтобы он знал, что мне хочется отдавать ему его тепло взамен. – Спасибо, Принцесса, ты меня спасла.

Он улыбается, по лицу вижу, что ему и правда постепенно все легче. И от этого мне самой как-то тепло-тепло и уютно становится…

– А ты чего не спала? – спрашивает.

– А, да я читала… А потом услышала вас и спустилась узнать, все ли в порядке.

Догадку о другой женщине я, конечно, вслух не произношу. Ну… От греха подальше.

А потом так резко смущаюсь! Потому что осматриваю нас с ним невольно, просто цепляюсь взглядом.

Мирослав Сергеевич сидит в одних серых спортивных домашних штанах, без футболки, хвастаясь мускулистым торсом и красивыми руками. Он совершенно точно проводит в зале много времени в отличие от меня…

А я сижу в одной огромной домашней футболке, трусиках и высоких носках.

И краснею, как дурочка, от понимания нашего с ним положения.

И, клянусь, он читает мои мысли, а может, по глазам все видит, но тоже сразу обводит нас взглядом и зависает на моих бедрах, которые не скрыты и миллиметром ткани.

Ой…

Глава 22. Мирослав

МОТ – Едва коснулся твоих нот

Твою. Мать.

Меня с головой накрывает какими-то сумасшедшими эмоциями оттого, что Сонечка так близко и от нашего с ней положения в целом.

Это все слишком остро и ярко. Я и так на нее нормально реагировать давно не могу, но сейчас… Чересчур! Я не сдержусь. Не смогу. И она пошлет меня куда подальше после этого, потому что посмел наброситься на нее как голодное животное, когда у нее такой тяжелый период в жизни.

Но Принцесса слишком красивая, нежная, маленькая… Ее хочется защитить от всего мира, а еще просто до безумия хочется поцеловать.

Клянусь, у меня внутри свербит все от желания впиться в ее пухлые губы, я с трудом себя контролирую.

И не могу остановить руки, которые тянутся к ней. Я обхватываю ладонью ее щеку, поглаживая нежную кожу пальцем, а Соня… А Сонечка меня не тормозит, только пристально в глаза смотрит и дышит так тяжело-тяжело, что эта нехватка воздуха и мне передается.

– Сонь… – слышу себя словно со стороны, шепчу странно, вообще не зная, что хочу услышать от самой Сони. Приближаюсь, тянет магнитом, я реально не могу себя остановить! Тянусь к ней, ближе и ближе, и она снова меня не тормозит, и…

Стоп-краны срываются.

Я целую ее. Аккуратно, медленно, нежно. Поцелуй практически детский, я еле касаюсь нежных губ, наверное, все-таки ожидая сопротивления.

Ласка и правда очень аккуратная, я, честности ради, к такой не привык, но… Но с ней рядом мне хочется быть таким. Нежным и