Ты пахнешь как мечта - Эллин Ти

– Нет! Я затискаю его, когда приеду вечером, и вы ничего ему не скажете. Он и так на меня обиделся утром, не надо, чтобы снова…

– Видишь, а сначала так боялась его, – мне нравится, что она подружилась с Мишкой. Он – член моей семьи, мой друг уже пятый год. Люди, которых Мишка не принимает, обычно в моей жизни не остаются. И доброту он тоже чувствует, реагирует на нее такой же лаской. Вот сестрицу мою, бывшую Демида, он терпеть не может. Пока она у меня гостила, я его из вольера и не выпускал толком. А Соня с ним два дня знакома – и он спокойно бегает по территории, потому что, точно знаю, ее не тронет. За нее загрызет, а ее – никогда.

– Он казался очень пугающим, а на деле восхитительный. Кажется, до Миши я не любила собак, а теперь влюблена по уши, правда.

– Ну все, придется тебе оставаться у меня дома навечно, – говорю что-то, о чем не успеваю подумать. Потому что и сам запинаюсь от таких резких высказываний, и Сонечка глаза округляет тут же. – Потому что Михаил разлуку с тобой не переживет.

– Мы придумаем что-нибудь, – съезжает Соня с темы, и весь остальной путь до работы мы проводим в тишине.

Вот я олень.

Глава 19. Соня

Этот день, кажется, никогда не закончится.

Вообще, последние дни стали настолько насыщенные на события и эмоции, что по ощущениям каждый из них длится часов по сорок как минимум.

Вот сегодня, например, было странно неловкое утро дома у Мирослава, потом мы поехали на Западную, там было странное утро с неожиданно спокойной Мариной. Потом меня чуть не истерикой накрыло от слов моей ненормальной тетки, потом был странный разговор с Мирославом… А сейчас я пью чай с Есеней в ее кабинете, а это только обед!

Как это вообще возможно? Три миллиона эмоций за каких-то несколько часов. И правда, ощущение, что не одни сутки прошли, а неделя как минимум после всего произошедшего.

– Сонь, вот чего ты дома не осталась? Ну тебе явно нужно еще отдохнуть, – отчитывает, но очень-очень мягко меня Еся.

Да я и сама понимаю это… Правда. Я с огромным удовольствием осталась бы дома и целый день провела бы в постели, но мне правда жутко неловко быть там без Мирослава. Это как-то… ну чересчур. Он очень мне помогает, и в целом меня ужасно смущает пользоваться его добротой и гостеприимством, но пока выхода другого нет, я пользуюсь. Просто перебарщивать не хочу. Я не могу валяться у него дома на кровати, пока он будет работать и подменять меня же на моем рабочем месте. Это слишком.

– Я в порядке, правда. Отдохну после работы.

– Мирославу выпишу выговор, – ворчит Еся, доставая из стола шоколадку. – За то, что потащил тебя на работу. Совсем уже чокнулся, работник месяца.

– Мирослав Сергеевич ни при чем, он предлагал мне остаться, – хихикаю, но сильно не улыбаюсь, потому что из-за синяка очень больно. Мне так грустно от этого… Я очень люблю улыбаться, а еще мне часто все говорят, что у меня улыбка красивая. А тут не выходит, больно…

– Плохо предлагал! – внезапно говорит Еся. – Надо было вообще не предлагать, уложить тебя в постель, да и все.

От ее слов я почему-то краснею, потому что картинки в моей голове совсем не те, что она имеет в виду, возникают.

А со мной-то что вдруг? Повода вроде для таких мыслей нет…

– Сонь, прости, я не то имела в виду, – замечает мои алеющие щеки и смущение Еся и смущается вместе со мной. – Я в смысле…

– Да я поняла, все в порядке, – отмахиваюсь, не хочу уделять этому так много внимания. Это, блин, очень неловко! – Но Мирослав Сергеевич не особо умеет мне сопротивляться, так что это было мое решение работать поехать.

– Глупое было решение, Сонь, после такого стресса нужен отдых. Просто так для организма не пройдут такого рода нагрузки, не хватало еще заболеть. Останься завтра дома, я тебя прошу.

– Есь…

– Хорошо, я скажу это Мирославу. Я не такая слабохарактерная, как он, и под твою неправильную дудку плясать не буду. Поняла меня?

Она шутливо рычит, конечно, но намерения выдает правдивые. Скажет ему, я точно уверена, отчитает как мамочка. И целует сейчас меня в макушку точно так же. Это у нее уже гормоны бушуют, да? Материнский инстинкт? Она стала еще милее, чем была раньше.

Допиваю чай и на самом деле с жуткой неохотой возвращаюсь на свое рабочее место, когда заканчивается обеденный перерыв. Вот в эту секунду я прямо жалею, что не согласилась на предложение Мирослава Сергеевича и не поехала домой. С большим удовольствием я бы развалилась сейчас на той огромной и дичайше удобной кровати, которая стоит в комнате, выделенной мне. Укуталась бы одеялом, сжала бы в объятиях подушку и спала бы до… до завтра!

Но работать надо, тем более я сама все это заварила, так что делать нечего.

Мирослава Сергеевича вообще не видно сегодня, он весь день где-то носится по делам, даже не заезжает на пару минут. Мне от этого и спокойнее вроде, а вроде не то чтобы очень. Его в последние дни стало так много в моей жизни, что без него уже как-то… непривычно даже.

Он появляется за пять минут до конца рабочего дня. Я в этот момент как раз обслуживаю последнего на сегодня клиента, а точнее клиентку, очень скандальную, которая решила, что мы оставили на ее машине царапину во время ремонта и просто не хотим признаваться в этом. А то, что чинила она у нас машину неделю назад, а царапину на двери обнаружила только сейчас, ее не волнует. Скорее всего, в нее на парковке кто-то въехал и смылся, а винить она пытается нас.

Я из последних сил и самых-самых последних клеток терпения пытаюсь поговорить с ней нормально и выдыхаю, когда появляется Мирослав. Он такие проблемы решает намного лучше меня, особенно когда дело касается рассерженных женщин. Он включает все свое обаяние, которого у него немало, и успокаивает их буквально за пару мгновений.

Так и происходит. Ему хватает и двух минут, чтобы она ушла и наконец-то отстала от нашего автосервиса, а я за это время успеваю в очередной раз пожалеть о своей гиперответственности.

Я буквально валюсь с ног. Сил нет никаких и ни на что, я даже пару лишних слов сказать не