Дом разделенный - Перл С. Бак

естественно для молодой женщины – выйти замуж и рожать детей, и Мэй Лин тоже должна этого хотеть, а раз она не хочет, значит, с ней что-то не так, есть в ней какая-то испорченность, червоточина… Мужское начало восстало в нем, и он в сердцах воскликнул про себя: «Какие же странные пошли нынче девушки! Где это слыхано, чтобы девушка не желала выходить замуж, когда пришло ее время? Очень странно, что девушки этого не хотят… Большая беда для всего народа и следующих поколений!» Ему подумалось, что даже мудрейшие из женщин очень глупы, и, когда он посмотрел в спокойные глаза Мэй Лин, они показались ему не просто спокойными, а холодными и надменными, и он гневно воззрился на обеих женщин. Тогда госпожа очень уверенно ответила за Мэй Лин:

– Она не станет выходить замуж, пока сама того не захочет. Она будет сама распоряжаться своей жизнью, и тебе нужно с этим смириться, Юань.

Обе женщины в своей новообретенной свободе смотрели на него как будто даже враждебно, и старшая держала младшую под руку… Да, ему придется смириться!

Тем же хмурым днем, но позже, Юань покинул свою комнату, где в отчаянии и растерянности пролежал на кровати несколько часов, и отправился бродить по городским улицам. В мыслях его вновь царило смятение. Он рыдал и рыдал, сердце сжималось от настоящей боли, словно его, разгоряченное, окатили ледяной водой и теперь оно не могло биться как следует.

Что же теперь делать? Вновь и вновь спрашивал себя Юань, падая духом. Он брел по улицам, не разбирая дороги, никого не видя, толкаясь и терпя тычки. В конце концов, если его лишили радости, то обязанности никуда не делись. Он по-прежнему обязан выплатить долги отца. Раз невесты у него нет, он сможет целиком посвятить себя труду. Нужно позаботиться о престарелом отце, найти себе работу и жилье и откладывать жалованье. Он исполнит свой долг, говорил себе Юань, чувствуя, что родственники им пользуются, причем самым бессовестным образом.

День клонился к вечеру; обойдя почти весь город, Юань неожиданно проникся к нему ненавистью. Он возненавидел эти чужеземные улицы, чужеземцев вокруг, заграничные наряды, какие носила теперь вся молодежь, и свое собственное заграничное платье. В те минуты он был совершенно уверен, что старые порядки лучше новых, и кричал про себя в ярости, леденея сердцем: «Именно эти проклятые заграничные порядки заставляют наших женщин упрямиться и толковать о свободе, противиться природе и жить, как монахини или куртизанки!» Он с особой злобой вспомнил распущенную дочь хозяйки того дома в чужой стране, где он снимал комнату, и Мэри, охотно подставившую ему губы. С ненавистью глядя на встречных иностранок, он думал, что они тоже во всем виноваты, и бормотал себе под нос: «Я должен уехать из этого города. Я уеду и больше никогда не позарюсь ни на что заграничное и новое, буду жить по-старому у себя на родине! Зачем я вообще уезжал учиться! Лучше бы я остался в дедовом глинобитном доме!»

Вдруг он вспомнил того старого крестьянина, с которым когда-то был дружен и который научил его мотыжить землю. Надо поехать к нему и вновь оказаться среди своих, среди простых людей, не испорченных чужеземцами и чужеземными нравами.

Он тут же сел на автобус и поехал прочь из города, а на конечной вышел и побрел пешком. Он прошел очень много в поисках того клочка земли, который некогда возделывал, и полей того крестьянина. Уже под вечер он добрался до тех мест, ибо деревенские улицы сильно изменились за шесть лет: все они были теперь застроены и полнились людьми. Возделанные поля исчезли. Там, где совсем недавно с земли снимали такой богатый урожай, теперь стояла шелкопрядильная фабрика – огромный, размером с деревню, новый завод из новенького красного кирпича. Окна завода светились электрическим светом, а из труб валил дым. Когда Юань подошел, раздался пронзительный свист, железные ворота распахнулись, и из их огромной пасти повалил на улицу медленный поток мужчин, женщин и малых детей, изнуренных тяжелым трудом и сознающих, что завтра их опять ждет та же мука, и послезавтра, и впереди еще очень много таких же дней, как этот. Одежды их были насквозь пропитаны потом; над толпой висела вонь мертвых личинок, из коконов которых прядут шелк.

Юань глядел на рабочих и, сам до конца не веря в происходящее, искал среди них знакомое лицо крестьянина. Наверное, и его самого, как и его земли, поглотило это новое чудовище. Но нет, крестьянина среди людей не оказалось. То были бледные горожане, что рано утром выползали из своих каморок, а вечером в них возвращались. Крестьянин, должно быть, уехал из этих мест. Он, его жена и их старый бык теперь живут на другой земле. Конечно, так и есть, уверял себя Юань. Они живут своей прежней жизнью, как ни в чем не бывало. При мысли об этом Юань улыбнулся, на миг забыв о своем горе, и в задумчивости отправился домой. Когда-нибудь и он обязательно найдет свое призвание и заживет собственной жизнью.

IV

На следующий день случилось два события, определивших дальнейшую жизнь Юаня. Госпожа с утра пораньше сказала ему:

– Сын мой, не стоит тебе сейчас жить с нами под одной крышей. Подумай, как тяжело будет Мэй Лин видеть тебя изо дня в день, ведь она знает, как ты к ней относишься.

На это Юань ответил в гневе, еще не остывшем со вчерашнего дня:

– Я прекрасно это понимаю, и мне самому тоже неловко, поверьте! Лучше мне уехать туда, где мы с Мэй Лин не будем видеться каждый день и где мне не придется постоянно слышать ее голос и вспоминать, что она меня отвергла.

Речь эту он начинал запальчиво, но на последних словах его голос дрогнул, и сколько бы ни старался он сдерживать свой гнев и сколько бы ни уверял себя, что не желает больше видеть Мэй Лин, все же при мысли о ней он с прискорбием понимал, что вопреки всему хочет быть там, где он сможет видеть ее и слышать ее голос. Однако сегодня утром госпоже не надо было защищать Мэй Лин и отстаивать женские права, поэтому она стала прежней собой, ласковой и понимающей. Она сразу заметила дрожь в голосе Юаня, как быстро тот умолк и уткнулся в тарелку с едой (на сей раз Мэй Лин к завтраку не спустилась), и поспешила его утешить:

– Первая любовь всегда дается тяжело, сын мой. Я знаю,