Остров Свободы - Борис Геннадьевич Цеханович

За пять последующих минут она была облапана и общупана, как минимум десятком мужчин, причём она совсем не скрывала своего удовольствия от того откровенного мужского восхищения и не менее откровенных объятий. Супругу наверняка это не нравилось, но дипломатический этикет заставлял его улыбаться и относиться со снисходительностью к вынужденному ритуалу. Хотя после приёма, уже в квартире, вполне возможно он и выдаст свой жене по полной, но сейчас он терпел, улыбался, пожимал руки и говорил какие-то дежурные фразы.

Глядя в спину женщины, я вспомнил вошедшую в зал перед инструктажем красавицу и спросил про неё у КГБистов.

– Что? Тоже обратил внимание? – Доброжелательно спросил Сергей, а Виктор Николаевич восхищённо покачал головой.

– Честно говоря, такую женщину трудно не заметить. Ладно мы мужики…, у нас как у «собаки Павлова» при виде роскошной женщины разные физиологические процессы проходят, но когда она зашла, то в атмосфере зала прямо висела «чёрная зависть» всех сидящих женщин…

– Да, Боря, есть им чему завидовать. Катя у нас считается самой красивой женщиной советской колонии на Кубе и она будет обслуживать лично Рауля Кастро..

– А мне, как уловил запах зависти в зале, вспомнилась следующая подобная ситуация. – Я замолчал, но увидев заинтересованность на лицах собеседников, продолжил, – год назад я плыл на Кубу на теплоходе «Аджария». Нормальная барка, бассейны, музыкальный салон, два ресторана «Сухуми» и «Батуми». Корабль шёл в последний рейс, после чего в переплавку. Поэтому экипаж из ста пятидесяти человек был сборный. Половина экипажа была с парохода «Адмирал Нахимов», который утонул за два месяца до этого рейса. И вот там директором обоих ресторанов была деваха лет 27-29. Высокая, стройная, в меру привлекательная, но из той категории: увидел её на улице и с удовольствием оглядел её, а прошла мимо тебя – тут же забыл. Не было в ней – «изюминки». И была на корабле старший стюард Эллочка. На лицо – Крокодил, но фигурка, внутренний шарм, «изюминка»…. И мы все мужики так и вились вокруг неё, оказывая ей разные знаки внимания, что капитально злило директоршу. И каждый раз, к каждому приёму пищи она одевалась по разному в импортные шмотки и выходила в зал. Мы, офицеры и прапорщики, с любопытством и со здоровым мужским интересом оглядывали её, ну а наши женщины ревниво оценивали, причём прикидывая мысленно всё это на себя. Через девять дней плавания мы зашли в порт города Санта Круз на Канарских островах и до вечера небольшая часть экипажа, в том числе и директор ресторана были отпущены на берег.

И вот вечером, во время ужина, директорша вышла в новых шмотках, купленных сегодня на берегу. Всё на ней было классно, но больше всего что «убило» наших жён это были блестящие колготки с красиво-переливающими драконами на каждой ноге. Про «чёрную зависть», которая прямо висела в воздухе, я говорить не буду, но каждая из сидящих за столами женщин дала себе «страшную клятву», что как только они приедут на Кубу, так обязательно купят себе такие же колготки. Эта клятва прямо на лбу у них печаталась…

Посмеявшись над моим рассказом, Сергей спросил: – Слушай, Борис, а что «Аджария» такая старая барка, раз в последний рейс шла?

– Честно говоря, мне как пассажиру довольно сложно говорить – старая она или нет. Нормальный лайнер, курсировал на международных рейсах. Да нормальный корабль. Правда.., был один капитальный минус: не было опреснителей воды. Поэтому воду приходилось набирать с запасом и на Канарские острова мы заходили для пополнения воды в том числе. А когда перешли через Атлантику и подходили к Кубе на пароходе был введён строгий режим пользования водой. Принимать душ мы уже не могли, воду выдавали для питья по стакану после завтрака, обеда и ужина. Детям и женщинам, конечно, больше давали. А так всё нормально были. Вообще история «Аджарии» интересная. Была спущена на воду в 1924 году, а с 1936 по окончанию войны это была личный пароходом Геринга. После войны он достался Советскому Союзу по контрибуции. Нормальный…, здоровый корабль – 124 метра в длину…

– Вам ещё с водой повезло, – Виктор Николаевич кивнул головой на врача, – вон, Евгений, полтора года назад ездил к больным пассажирам одной барки. Точно так же как и вы плыли солдаты и офицеры с семьями. И корабль попал в жесточайший тайфун. Три дня подряд их трепало штормом, а когда он немного утих, капитан принимает решение в Гавану идти не обычным путём – со стороны Атлантики, а обогнув остров, уйти из тайфуна и через Карибское море, мимо Пинар-дель-Рио уйти в Гавану. Так и сделали, а тайфун перескочил через остров и они снова попали в самый раздрай. Их потом ещё неделю трепало в море. Вода была только для питья: и то давали по 200 грамм. Так они еду варили на морской воде. Еле-еле до Гаваны добрались.

Все замолчали, переваривая рассказы, а потом моё внимание Виктор Николаевич переключил на другое.

– Смотри, старлей, видишь кубинский полковник зашёл?

Действительно, в очереди к очаровательной супруге секретаря стоял высокий и статный полковник с мужественным лицом, терпеливо ожидая своей очереди: – Ну, вижу и что?

– Да нет, ничего… Просто он в списках приглашённых не значится, – Виктор Николаевич сделал паузу, отхлебнув из бокала вина и куснув бутерброд с икрой, внимательно глянул на меня и продолжил, – так вот этот полковник с кубинского генерального штаба приходит на каждый приём, хоть он и не приглашённый. Обходит все бары, где не хило прикладывается, тихо напивается и ровно через сорок минут также тихо уходит. Хоть часы по нему сверяй. Сейчас опять нарежется и уйдёт. Сначала у нас были разные мысли по этому поводу, но этого полковника оказывается интересовал только алкоголь. Так что мы ему препятствия не чиним. Пусть выпьет… Слушай, Боря, а чего ты напрягся, когда я начал про него рассказывать?

– Напрягнёшься здесь… Я думал, что сейчас вы прикажете его из посольства выкинуть, а мужик он крепкий и самолюбивый как вижу…. Да и у меня в этом плане есть достаточно неприятные воспоминания…

– Ну, давай рассказывай дальше.., чужой опыт порой бывает полезен и поучителен, – Виктор Николаевич поощрительно посмотрел на меня сквозь стекло бокала, – Что…, по морде получил?

– Да, нет… По морде не получил, но… Впрочем дело было так. Стоял я как-то раз дежурным начальником патруля при комендатуре. И вот