Ты пахнешь как мечта - Эллин Ти

прерывистому дыханию приходят снова громкие несдержанные стоны. Оргазм все ближе и ближе, меня накрывает с головой, все вокруг плывет, сил не остается вообще ни на что…

– Я не могу больше… – шепчу в полубреду, сжимаюсь в преддверии сладкого финала и вскрикиваю громко, когда сильный оргазм настигает меня, заполняя все мое тело жарким огнем и разрывая меня на мелкие кусочки.

Я выжата как лимон, прижимаюсь к Мирославу, который кончает следом, и буквально повисаю в его руках, чтобы не упасть.

Мне уже неловко. Все, как я и предполагала! Неловко, но… но так хорошо.

Я не представляю теперь, как после такой откровенной близости не только тел, но и душ, можно вообще оказаться в других руках…

Клянусь, если у нас с Мирославом ничего не выйдет, я останусь одна до конца своих дней. Потому что от одной мысли, что меня касаться будет не он, – передергивает.

– Мишка устроит скандал, – шепчет Мирослав мне на ухо, поглаживая по ребрам, животу и груди. Не отпускает, дарит ласку, заставляя буквально мурлыкать в его руках. И я мурлыкаю. Отдаю ему свое наслаждение, дарю то, чем хочется делиться.

– Почему? – не понимаю, что он имеет в виду. Переспрашиваю совсем тихо, потому что голос охрип от стонов.

– Ты кричала, он решил, что тебя обижают. Но видел, что ты только со мной и чужих тут нет. Наверх ему нельзя, он скулит там уже двадцать минут у лестницы в недоумении, что происходит. – Мирослав усмехается мне в шею, запуская очередной табун мурашек. Эти минуты такие… важные. Я не хочу, чтобы эти мгновения заканчивались когда-либо. Не хочу… Так хорошо, что плакать хочется.

– Надо успокоить Мишку. Почему ему нельзя наверх?

– Он уличный пес, а тут спальни, кровати. Ему тут нечего делать.

– Только поэтому?

– Исключительно.

– Мишка! – нахожу в себе силы крикнуть, окончательно теряя голос. – Поднимайся ко мне, папа ругать не будет!

– А папу кто-нибудь спросил? – Мирослав больше смеется, чем говорит строго, но вряд ли он очень доволен моей выходкой. Я разлагаю дисциплину, да?

– Он волнуется там… – пытаюсь давить на жалость, и это срабатывает!

– Веревки из меня вьешь, – ворчит он. – Знаешь же, что не могу тебе отказать, и пользуешься этим. Нельзя так делать, Сонечка, я стану каблуком, – посмеивается, а потом все-таки сам зовет Мишаню, разрешая ему подняться наверх. – Миша, сюда!

Мирослав быстрым движением накидывает на нас одеяло, скрывая мою наготу, и ровно через секунду Мишка летит в комнату. Он бежит по лестнице так громко, словно там не один пес, а толпа каких-то людей. Ну точно медведь!

Он стоит в дверях и осматривает помещение, словно проверяя, кто тут такой ужасный мог меня обижать. Мой защитник, самый восхитительный. В его глазах столько понимания всего происходящего, что с ним спокойно можно разговаривать как с человеком, при этом не чувствуя себя сумасшедшим.

– Видишь? – говорит ему Мир, когда тот не находит никого чужого и заметно расслабляется. – Никто твою хозяйку не обижал, ничего плохого не делал. Просто любил.

Что?

Глава 35. Мирослав

СHEBANOV – Люби меня, люби

– Что ты сейчас сказал? – спрашивает Сонечка, оборачиваясь ко мне через плечо. На ее лице столько эмоций, что я мигом забываю сказанные секунду назад слова и пытаюсь вспомнить, что так могло удивить, или расстроить, или разозлить Соню.

– Что я сказал? – судорожно вспоминаю, прокручиваю в голове все сказанное. А… Про слова Мишке?! – Что ты хозяйка Мишке? Ну да, он так воспринимает, да и я так считаю… Вы отлично ладите, он тебя слушает, почему нет?

– Я не об этом! – качает головой и поворачивается ко мне всем телом, а я еле успеваю схватить второе одеяло и прикрыться, потому что мы все еще голые, а мне не особо хочется, чтобы Мишаня видел меня в таком виде. – Я о… о другом.

– Принцесса, если бы ты мне напомнила, мне было бы проще тебе объяснить.

– Ладно, – отмахивается она, натягивает на лицо улыбку, но в ней искренности ровно столько, сколько во мне сейчас воспоминаний о сказанном. – Если не помнишь, значит, не так уж и важно. Да? Мишка, беги вниз, я хочу одеться.

Миша сразу же уходит, как она и говорит, и Сонечка встает с кровати, но я успеваю перехватить ее за руку, завалить на спину и улечься сверху, не давая ей сбежать.

У нее тараканов в голове столько, что никакой отравы в мире не хватит, чтобы от всех избавиться. Но я понимаю, почему так. Это сказывается ее жуткая жизнь с теми жуткими родственниками. Ее никто никогда не жалел, не любил, не был с ней нежным, поэтому каждый даже мельчайший намек на что-то такое заставляет ее сомневаться в правдивости происходящего.

– Пусти, – говорит тихо, пытаясь выбраться. К ее характеру и тараканам примешиваются еще и беременные гормоны. И, оказывается, примешиваются они уже давно, просто замечать я стал только сейчас, когда о беременности узнал. – Я в душ хочу.

– Пойдем вместе, – говорю ей, целую в щеку, а она тут же заливается краской. Краснеет! После всего, что тут только что было!

– Мирослав…

– Принцесса! Просто скажи, что я снова сделал не так. Если мы будем разговаривать, жизнь станет намного легче, просто поверь мне.

Она вздыхает. Собирается с мыслями, думает, стоит слушать меня или нет, но, кажется, все-таки принимает правильное решение. Правда, закрывает глаза, чтобы сказать все, не глядя на меня.

– Ты сказал Мишке, что не обижал меня, а любил…

– Так? – И из-за этих слов она расстроилась? Не понял. – И где косяк? Правду сказал.

– Ты имел в виду под этим словом секс или то, что чувствуешь?

– А оба варианта подходят? – усмехаюсь, а она все еще не открывает глаза. Ой дурочка… Что она себе накрутила снова? – Сонь, посмотри на меня.

– Нет, – кусает губы и вертит головой.

– Соня. Давай. Я не кусаюсь. Просто посмотри.

Я анализирую все сказанные ею слова, пока она решается посмотреть мне в глаза, и понимаю, в чем была моя ошибка. Не в словах о чувствах. А о том, что не подтвердил ей сразу, как только она спросила.

– Смотрю, – говорит тихо-тихо, открывая глаза.

Какая же она все-таки красивая…

Беру ее лицо в ладони, поглаживаю по щекам большими пальцами, оставляю поцелуи на веках, лбу, носике, смотрю на нее, любуюсь.

– Принцесса, выкинь глупости из своей головы. Я говорю только то, что думаю, без подтекста. И, кажется, я тебе уже признавался, что влюбился.

– Влюбленность и любовь – это немного разные вещи, и…

– И