Протокол: Новый Архимаг 5.0 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

Кирилл Тесленок

Протокол: Новый Архимаг 5.0

Глава 1

Библиотека

Башня библиотеки пронзала ночное небо, как стеклянная игла, нацеленная в вены космоса. Внутри царила оглушительная, почти религиозная тишина. Она давила на уши после хаоса «Золотого Дракона». Воздух пах старой бумагой, пылью и тихим отчаянием студентов перед сессией. Этот запах был сейчас лучшим антидепрессантом.

Я нашел свободное место в самом дальнем углу читального зала. Одинокая лампа выхватывала из полумрака круг света, похожий на сцену. Я сел за стол и выдохнул. Казалось, я не дышал с самого утра.

«Добро пожаловать в храм науки, босс, — голограмма Алисы материализовалась на стуле напротив. Она с любопытством огляделась. — Место, где мечты умирают, а кофеин становится основной валютой. Атмосфера располагает к интеллектуальному самоубийству. Или к глубокому, летаргическому сну. Выбирай».

— Выбираю третий вариант, — прошептал я. — Чудо.

— Чудеса — это хорошо замаскированные алгоритмы, — фыркнула Алиса. — А у нас сейчас нет времени на их написание. Так что придется по старинке. Мозговым штурмом. Я загрузила все, что нашла на Шварца. Лекции, статьи, даже его переписку на форуме любителей кактусов двадцатилетней давности. Оказывается, он считает, что сорт «Гимнокалициум Михановича» переоценен. Монстр, а не человек.

Она развернула передо мной голографический экран. На него хлынул поток текста. Формулы, диаграммы, параграфы, написанные таким сухим и заумным языком, что от него, казалось, трескались зубы.

— Начинаем операцию «Интеллектуальная клизма». Я буду закачивать данные прямо тебе на сетчатку. Твоя задача — не сломаться и попытаться что-то запомнить. Приготовься. Сейчас будет больно.

И началось. Мир сузился до мерцающих символов и бесконечных абзацев. «Постулаты Канта в контексте самообучающихся нейросетей», «Экзистенциальный кризис ИИ как этическая дилемма создателя», «Парадокс автономного боевого дрона: виновен ли тостер, если он поджарил не тот хлеб?». Мой мозг, привыкший к анализу боевых ситуаций и траекторий полета плазменных зарядов, сейчас скрипел, как несмазанная телега. Он отчаянно пытался переварить эту тонну философской макулатуры.

Я читал. Запоминал. Анализировал. Наноботы лениво помогали. Они ускоряли синаптические связи, улучшали память. Информация не просто запоминалась. Она впечатывалась в мозг, как на жесткий диск.

Прошло несколько часов. Кофе из автомата казался божественным нектаром. Глаза горели от напряжения.

— Перерыв, — скомандовал я, откидываясь на спинку стула и потирая виски. — Алиса, сводка. Что там в большом и страшном мире, пока мы тут пытаемся понять, есть ли душа у кофеварки?

Алиса свернула учебники. Ее лицо стало серьезным.

— Расклад, мягко говоря, паршивый, босс. На шахматной доске сейчас несколько очень крупных фигур. И все они хотят съесть одну маленькую, но очень наглую пешку. Тебя.

Она начала выводить на экран схемы и портреты.

— Фигура первая: княгиня Изабелла Вольская, она же Серебряная Лиса. Наш нынешний «покровитель» и тюремщик в одном лице. Она получила образцы твоей крови. Она знает про наноботов. Сейчас она думает, что держит бога за бороду. Но она умна. Она не будет действовать в открытую. Будет давить, шантажировать, пытаться сделать тебя своей марионеткой. Цель — Глубокое Хранилище.

Она щелкнула пальцами. Появилось новое досье.

— Фигура вторая: Аргента. Настоящая личность неизвестно. Скорей всего именно она перехватила вторую капсулу. Теперь у нее есть свой ключ. И она, возможно, знает, кто ты. В отличие от Вольской, она не будет играть в тонкие игры. Она — хищник. И она будет охотиться. Цель — ты. И Глубокое Хранилище.

Третья картинка. На ней — разбитая маска Черного Волка.

— Фигура третья: граф Страхов, глава комитета по древним артефактам. Пока залег на дно, но после событий в Золотом Драконе скорей всего разойдется не на шутку. Если он обнаружит хоть малейшую наводку на тебя — жди беды.

Она вздохнула, и на экране появилась последняя, самая размытая фотография. Фигура Стрелка в тени.

— И, наконец, вишенка на этом торте из проблем. Таинственные заказчики Стрелка. Мы не знаем, кто они. Скорей всего это наша троица Одаренных s-класса, но это не точно… Мы не знаем, чего они хотят. Мы знаем только, что они убрали Германа и Шена. И что теперь, по словам самого Стрелка, мы у них следующие в списке. Цель — неизвестна. Но что-то мне подсказывает, что это не приглашение на чай.

Алиса развела руками. Голографические схемы повисли в воздухе, как дамоклов меч.

— Итог: мы в центре паутины. Каждый из этих пауков считает, что мы — их личная муха. Рано или поздно они перестанут ждать. И начнут действовать. Нас раскроют, Сеня. Это лишь вопрос времени. Дни, недели, может, месяцы. Но они докопаются. И тогда…

— И тогда нам конец, — закончил я за нее. Я смотрел на эту схему, на переплетение угроз, и чувствовал, как стены сжимаются. Прятаться было бесполезно. Бежать — некуда.

— Что ж, — я усмехнулся. Улыбка получилась кривой и злой. — Раз уж финал предрешен, нужно хотя бы сделать его интересным.

Я снова повернулся к учебникам. Но теперь я читал их иначе. Я искал не ответы на билеты. Я искал ответы на свои вопросы.

Кибернетическая этика… Дилемма вагонетки. Убить одного, чтобы спасти пятерых? Я три дня назад стоял перед выбором: пожертвовать собой или подставить под удар близких. И я выбрал.

Этический кодекс ИИ… Три закона робототехники. Не причинять вред человеку. Я посмотрел на Алису. Она взломала сотни систем, косвенно стала причиной нескольких смертей. И все — чтобы защитить меня. Я вспомнил Юки. Ее боевой протокол требовал убивать, а поведенческая матрица — защищать. И она выбрала.

Ответственность корпораций. Вольская, Строгановы, Волковы. Они считали себя богами. Они играли жизнями людей, как фишками в казино. Для них этика была лишь инструментом, который можно использовать или проигнорировать.

Стоит ли соблюдать этику и благородство в отношении тех, кто на благородство и честь плевать хотел?

Сухие, скучные теории профессора Шварца вдруг ожили. Они наполнились кровью, болью и реальным смыслом. Это был не просто предмет. Это был учебник по выживанию в мире, где мораль стала разменной монетой.

Я больше не зубрил. Я впитывал. Я видел закономерности, я строил модели. Мой мозг, разогнанный наноботами, превратился в суперкомпьютер, который анализировал не только текст, но и подтекст. Страшно даже представить, что будет, когда я еще и мегамозг-лайт подрублю…

Я понял, о чем на самом деле писал Шварц в своих работах. Он писал не об абстрактных роботах и корпорациях. Он писал о власти. О ее природе. О том, как она развращает.