Где моя башня, барон?! Том 3 - Антон Панарин

Антон Панарин, Сергей Харченко

Где моя башня, барон⁈ Том 3

Глава 1

Я вытянул руку в сторону и схватил рукоять меча, поднявшегося из тени. Беззвучно подошёл к Рылу, вонзил клинок ему в спину, как раз когда Георгий собирался нанести удар мануфактурщику.

Лезвие с чавканьем прошило уголовника насквозь и остановилось в десяти сантиметрах от лица Волконского. Рыло захрипел, хватаясь руками за лезвие. Вытаскивать меч из него ещё рано. Один удар может не убить такого амбала, а если Пожиратель костей растворит все кости, то он точно не жилец.

— Тебе привет от Федьки Воробья, — сказал я, пытаясь контролировать движения Рыла.

Слева послышался грохот. Тесак остервенело пытался выломать дверь, которую подпёр гоблин, но ничего не выходило. Ну что ж, и для тебя есть подарочек. Я отвёл руку в сторону, почувствовал, как в ладонь легла прохладная рукоять револьвера, отобранного мной на арене.

Увидев пистолет, Тесак в ужасе рванулся к окну. Не останавливаясь, вышибая стекло вместе с рамой, он сиганул через него на улицу. Звон разбитого стекла разлетелся по округе.

Тесак приземлился набок, вскочил, побежал в сторону ворот.

— Все сюда! — заорал он во всю глотку.

Но сразу же остановился. Скорее всего, наткнулся взглядом на трупы, лежащие у ворот.

Я подошёл к окну и, прицелившись, нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела врезался в уши, а всё пространство перед мной заволокло дымом. Я продолжал стрелять в его сторону почти что наугад, до тех пор, пока револьвер не защёлкал по отработанным гильзам.

Когда пистолет умолк, я коротко приказал Гобу:

— Убить.

Чёрная тень скользнула в оконный проём и рванула по следу выжившего. Я прокашлялся от попавшего в лёгкие порохового дыма, следом повернулся к Рылу. Тело авторитета осунулось, бока ввалились внутрь, массивные скулы исчезли, превращая лицо амбала в подобие бесформенной резиновой игрушки. Я вытащил меч из спины главаря Железнодорожников и взмахнул им, стряхивая кровь.

На полу съёжившись сидел мануфактурщик. Он зажал уши руками, закрыл глаза и что-то безостановочно бормотал себе под нос, что-то вроде молитвы.

— Юрий Алексеевич, всё кончено, — тихо сказал я, но Волконский продолжал бормотать.

Да, неслабо дядька перенервничал. Значит, надо приводить его в чувство. Я влепил ему пощёчину. Глаза мужчины прояснились, он ошалело уставился на меня.

— Господин Волконский, я же говорил, что решу вашу проблему. Один мёртв, второй скоро умрёт. Осталось только поймать его — и дело в шляпе, — уверенно сказал я.

Услышав мои слова, Волконский впал в истерику.

— Чёрт, чёрт, чёрт! Теперь и я соучастник убийства! Мне конец! Железнодорожники такого не простят! — завопил он, хватаясь за голову. — А если они узнают, куда я отвёз семью? Нет, нет, нет… Всё стало ещё хуже, чем было!

— Не переживайте вы так. Проблема решаемая. Спрячьтесь в особняке и не высовывайтесь. Никто за вами охотиться не будет, но лучше немного переждать. Это я убил Рыло, а значит, охотиться начнут за мной, — спокойно сказал я, как будто поиски и убийство Тесака это вопрос пары минут.

Хотя если Гоб сумеет его догнать, то так оно и есть. Мои слова не сказать что успокоили мануфактурщика, но немного придали веры в завтрашний день.

— Если сделаете всё как обещали, я вас озолочу! — выпалил Волконский и рванул в предбанник, вот только дверь не поддалась.

Пришлось в дело вступить мне и выбить её ударом ноги. Кинжал, подпиравший дверь, звякнул, отлетел к противоположной стене. Мануфактурщик первым делом схватил телефон и вызвал такси.

Пока он натягивал свою одежду, я спросил:

— Юрий Алексеевич, мне нужно один железный коробок раскурочить. У вас в кузне нет случайно подходящего инструмента?

— Конечно есть. Но пока Железнодорожники висят на хвосте, туда лучше не соваться, — пыхтя, прошипел Волконский и рванул на выход.

Отлично. Значит, в ближайшее время сможем посмотреть, что же такого ценного в сейфе Крапивина. Одевшись, я вышел на улицу и почувствовал запах крови, парящий в воздухе. Да, Гоб знает своё дело. Отличный напарник.

Пройдясь по двору, я обнаружил кровавый след, тянущийся в лес. Рядом с этим следом заметил до боли знакомые мне отпечатки когтистые лапы.

— Ну что, Федька? Скоро примеришь корону преступного мира. Возможно, даже сегодня, — задумчиво сказал я и двинулся по следу.

* * *

Недалеко от «Матвеевских бань», в это же время

Станислав Альбертович Тёсарев сломя голову нёсся сквозь лесную чащу. Спотыкался, перепрыгивал через брёвна, обдирал кожу об острые ветки. Матерился и проклинал Георгия Рыло за то, что тот уговорил его заявиться на эту встречу.

— Тупорылый идиот! — прорычал Тёсарев, схлопотав веткой в пах.

Бежать голым по лесу было совсем не весело. Тем более что Тесаку всё время мерещилось какое-то движение слева. Чёрная тень скользила за деревьями, становясь всё ближе.

Из бока Станислава Альбертовича сочилась кровь. Пуля прошла насквозь, каждый шаг отдавался болью, но прекратить бежать он не мог. Не сейчас уж точно.

Порой Станислав Альбертович слышал мерзкие смешки, но списывал это на разыгравшееся воображение. А когда из тени на него прыгнула зелёная оскаленная пасть с кинжалом в руке, стало очевидно, что дела куда хуже, чем он предполагал.

По каналам Тёсарева мгновенно хлынула мана. Он вскинул руку навстречу зелёному существу. Тонкая полупрозрачная линия сорвалась с его пальцев и перерубила зелёного уродца пополам. Горячая кровь залила лицо и грудь Тесака, заставив его бежать ещё быстрее.

Спустя два часа он добрался до города. Ошалевшие водители и прохожие пялились на него, прикрывали глаза детям и старались убраться от окровавленного человека подальше.

В голове Тесака клубился туман, а тёмные пятна, плывущие перед глазами, обещали отключить сознание в ближайшее время. Добежав до улицы Портовой, он вломился в дом одной из своих многочисленных подруг. Окровавленная рука забарабанила по двери. Станислав Альбертович озирался по сторонам, пока ему не открыли.

— Стасик, ты чего так ра… — девушка осеклась на полуслове, увидев, что её любовник голый и залит кровью. — Стасик! — взвизгнула она и потащила его в дом.

— Маша, тащи нитки с иголкой, — прохрипел Тесак. — И водки.

Девушка усадила его на дорогой диван, явно купленный не за собственные средства, и убежала в другую комнату. Спустя минуту она вернулась, принеся всё необходимое.

— Шей, — коротко бросил Тёсарев и приложился к бутылке. Он выпил половину, вторую вылил на рану, тут же скорчился от волны боли, пробежавшей по телу.

— Ты чего, я же не уме… —