Магические будни интровертки - Алла Леонидовна Касперович

Алла Леонидовна Касперович

Магические будни интровертки

Глава 1

Настоящее время

— Итить-колотить твою налево! — орал кот, забравшись под кресло и выглядывая из-под покрывала. — Настька, держи крепше, крепше, говорю, держи!

— Сам бы попробовал, кошак недоделанный! — пыхтела я, спиной упираясь в дверь, а пятками — в узкую дыру в деревянном полу. Что-то мне подсказывало, что не заделывали её как раз из-за таких вот ситуаций.

— Отпирай давай! — дурным голосом орал недотролль, продолжая барабанить в дверь. Так себе массаж, я вам скажу.

— Настька, а давай притворимся, что никого нет дома, а? — намного тише предложил мой товарищ по несчастью.

— Поздно! — Очередной удар через доски в спину заставил меня клацнуть зубами, и я прикусила язык. — Нас уже вычислили!

Собственно, как я вообще попала в эту переделку?

Пять дней назад

«Полкило конфеток, тишина и кот. Счастье интроверта мало кто поймёт».©

Кто бы это ни придумал, явно понимал, о чём говорит. Только из всего перечисленного, кота у меня как раз и не было. Увы, моя квартирная хозяйка домашних животных держать не разрешала. Правда, когда я показала ей в туалете жирного паука, облепившего паутиной весь правый угол у двери, Мария Семёновна сказала, что это Жорик, и что квартира сдаётся только вместе с ним. Ну, Жорик так Жорик — мне без разницы. Тем более что благодаря ему мне на пять процентов снизили арендную плату.

Конфетки, печенюшки, шоколадки, орешки в глазури и прочие враги зожников у меня всегда имелись в достатке. Не то чтобы я ими злоупотребляла, но без них мне становилось как-то не по себе. А тишиной меня баловала работа. Трудилась я уже пять лет в детской библиотеке нашего микрорайона, в отделе иностранной литературы. Устроилась, как сразу универ закончила. С людьми я на работе практически не общалась — разве что с коллегами, да и то только по необходимости, — поэтому всё своё рабочее время могла радоваться спокойствию. А как же читатели? Так я их уже года три, а то и четыре не видела. Благодать!

Зарплатой своей я тоже была вполне довольна: её мне хватало и на оплату квартиры, и на еду, и на конфетки-печеньки-бараночки, и даже на какую-нибудь обновку раз в полгода. Если мне требовалось что-то поглобальнее, вроде нового телефона, то я бралась за какую-нибудь курсовую или диплом — всё равно на работе у меня было полно времени.

А каждый вечер ровно в шесть — на зависть коллегам, у них-то рабочий день в семь заканчивался, — я закрывала свой зал, сдавала ключ охраннику и уже через десять минут была дома. В гордом одиночестве, если не считать Жорика. Порой я подумывала завести какое-нибудь растение, но у меня даже кактусы дохнут, поэтому всякий раз я отказывалась от этой бредовой идеи. Нет, с растениями мы несовместимы, не любят они меня.

Каждый мой день был похож на предыдущий — кроме воскресенья, он выходной. Вот как раз это меня более чем устраивало. И очередной понедельник должен был стать очередным же идеальным днём.

А получилось то, что получилось.

Как там обычно говорят? В тот день ничто не предвещало беды? Ну, я бы так не сказала. Утро как-то сразу не задалось. Во-первых, обещали тёплый июльский день с переменной облачностью, а я проснулась от ревущей под моим окном сигнализации, заработавшей от раската грома. Всё бы ничего, но не в пять же утра! Уснуть дальше не удалось, потому что гроза только набирала обороты, а хозяин вопящей колымаги не удосужился поднять свою пятую точку с постели, чтобы нажать на кнопочку и прекратить этот звуковой ад.

Во-вторых, бочок в унитазе потёк, и я потратила добрых двадцать минут на то, чтобы вернуть ему работоспособность. Жорик с любопытством наблюдал за моими действиями, и мне всё казалось, что он надо мною посмеивался. А затем я вспомнила, что даже душ нормально принять не смогу — ещё в пятницу отключили горячую воду, так что меня ждали пляски с электрическим чайником. Двадцать первый век на дворе, а они всё каждый год трубы меняют! Обычно я понимающе к этому относилась, но я же говорю: утро не задалось.

Ближе к семи я, чистая, сонная и злая уселась завтракать. Впрочем, вскоре настроение моё улучшилось. Кому-то надоели автомобильные завывания, и в наш дворик приехал эвакуатор. Пока-пока, машинка-будильник! Скучать не буду, обещаю.

В чашку я засыпала последний растворимый кофе — чем богаты, тем и рады, — и залила его кипятком. Пока мой утренний напиток бодрости остывал, я открыла холодильник. Мышь, конечно, не повесилась, но была к тому близка. Остатки сливочного масла я намазала на начавший черстветь хлеб, а из двух яиц одно оказалось испорченным. Ничего, вечером в магазин схожу. А возле работы есть неплохой ларёк с шаурмой — ею и пообедаю, ну а печенье в моём рабочем столе всегда найдётся. Собственно, и сейчас унылый завтрак я скрасила овсяным кругляшиком с изюмом — объедение!

Ещё вечером я подготовила сарафан из плащовки, но после грозы стало даже холоднее, чем вчера. Любимые джинсы и тёмно-фиолетовое худи мне в помощь. Макияжем я никогда не баловалась. Во-первых, мне лень. А во-вторых, всё равно никто не увидит. Волосы причесала, прилизала водой — я готова начинать новый день.

Одним из главных преимуществ моей работы в библиотеке было расписание: с десяти до шести. Поэтому обычно я успевала хорошенько выспаться, даже если полночи провела за книгами или сериалами. Вчера как раз состоялся такой марафон с новенькой корейской дорамкой. И спасть я планировала до половины десятого, всё равно явилась бы на работу вовремя. Эх, и где мой сон? И ведь не предвидится — впереди меня ждало ещё шесть серий по шестьдесят минут.

Дождь ещё слегка накрапывал, когда я выходила из дома, но вполне терпимо, даже зонтик раскрывать не пришлось. Погода явно распугала прохожих, потому что на улице я не встретила ни души. И только когда до библиотеки оставалось всего метров двести, я услышала истошный вопль, за которым последовала череда таких же.

А затем до меня донёсся женский голос — таким только сказки детям на ночь рассказывать.

— Тише, тише, миленький… Сейчас я тебя спасу!

Вздохнув, я повернула голову влево и поморщилась. На толстенной ветке дуба, вцепившись в кору когтями, лежал и орал здоровенный полосатый кот. Мне подумалось, что в такой пушистой шубе