Дар выживания - Серебренников Алексей

Ознакомительный фрагментменя всё время, да и в комнате имелись все удобства. Отменная кормежка, что немаловажно в нашем нелёгком деле. В общем, как у Христа за пазухой. За день неимоверно уставал мозг, но вечером я пёрся вслед за агентом ФСБ в оборудованный по всем современным стандартам спортзал. Начинал с самого лёгкого, с бега на километр, постепенно увеличивая дистанцию. Чуть позже подключил физические нагрузки и отработку ударов на груше. Все мои тренировки курировал Смирнов, а он, как оказалось, был богом в этой сфере. За тренировку с меня сходило по семь потов, но я чувствовал, что с каждым разом становлюсь сильнее, а когда с его лёгкой руки в тренировочный процесс включились спарринги с ним и его коллегами, я просто не мог засыпать нормально, потому что болело всё тело – и от нагрузок, и от фсбшных тумаков. И эта боль тоже помогала забывать о постоянный тестах. Росла и мышечная масса, и выносливость, и умение вести бой. А Смирнов, всегда немногословный, на тренировках преображался в замечательного тренера, способного объяснить всё, что угодно, в доступной форме для любого чайника. Действительно, даже сложные технические действия он объяснял так, что даже конченный дебил смог бы его понять.

Несинский, как и обещал, давал мне кое-какую свободу действий, но на улице стояли холода, да и сил после тяжелого дня оставалось немного. На то и был расчёт моих опекунов. Я выходил за пределы курорта очень редко, да и то всё заканчивалось максимум часовой прогулкой по окрестностям. У меня и знакомых-то в Иркутске нет, хотя, мама говорила, что я прожил в этом городе несколько лет. Что толку от этой информации, если я ничего не помню. И никого. Мама приезжала сама. Ей выделили комнату по соседству. Мы гуляли по вечерам по заснеженным улицам, сидели в кафе за чашкой кофе, ходили в кино и по магазинам.

Имело место и одно происшествие. В новогоднюю ночь я умудрился смыться от надзирателей и пешком добрёл до сквера Кирова, где происходили главные события. Покатался с горки, порадовался общему празднику вместе с орущей полупьяной толпой. В конце концов, нашёл приключения на задницу, схлестнулся с кавказцами в своём справедливом стремлении защитить слабого. За развязывание массовой драки меня доставили в отделение полиции и обещали десятидневную передышку от мирской суеты в застенках местного изолятора, но Смирнов появился, как чёртик из табакерки, и уберёг меня от подобной перспективы. Отругал, конечно, и на спарринге на следующий день отвесил знатных люлей, но всё это справедливо. Впрочем, как и то, что я поставил на место зарвавшихся юнцов.

Помимо ФИЗО, имелось ещё кое-что интересное. Смирнов на свой страх и риск, привёл меня на стрельбище. Он доверил мне боевое оружие. У ФСБ огромные возможности, и он пользовался ими всецело. Мы бывали на тренировках местного СОБРа, на полигонах Учебного Центра ГУВД и Института МВД, в школе телохранителей известного по стране специалиста Оспищева. При этом Смирнов давал мне навыки, которые, как мне казалось, уже имелись во мне. Может, просто казалось, но как объяснить то, что я схватывал всё на лету? Снова загадки, а мне занятия по стрельбе чертовски нравились. Я будто окунулся в свою стихию, в океан позитивных эмоций от тренировок, приносящих истинное удовольствие.

Я не солгу, если скажу, что к концу исследований настолько влился в эту новую атмосферу, что известие об их окончании стало неприятной новостью. Несинский собрал всех в своей комнате, торжественно объявил, что работа дала свои результаты, которые лягут в основу одного из проектов Минобороны по созданию нового вида подразделений в войсках. Даже темнить не стал. Всех благодарил, радушно обнимая и улыбаясь. Вечером профессура устроила небольшой фуршет в столовой. Тяжкий труд позади – можно и гульнуть. Шампанское и добрые слова лились рекой. Правда, я не налегал на спиртное, удрученный мыслями о том, что придётся приостановить тренировки. О чём я и правда жалел, так это о потере такого чудесного инструктора по боевой и физической подготовке, как Смирнов. Об этом я ему и сообщил, когда мы вышли на крыльцо покурить. Агент похлопал меня по плечу, сказав: «Кто хочет – тот делает». И сунул мне в ладонь черный продолговатый предмет. Ни много, ни мало – он отдал мне свой "складень". Я посчитал это высшей наградой, потому что фсбшник никогда со своей «зерошкой» не расставался.Вечер сюрпризов на этом не закончился. Олег Николаевич тоже приготовил мне подарок – часы. Механические, массивные, но лёгкие, из какого-то светлого сплава. Браслет из него же, широкий, внушающий доверие, надёжный. Несинский много хорошего высказал в мой адрес, хвалил за терпение и активное участие в исследованиях. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается.

Рано утром Смирнов, один, без свиты, доставил меня на вокзал. Напомнил об условиях нашего соглашения и о последствиях, если таковые будут нарушены. Он вёл себя по традиции безлико и даже сурово, но я уже знал, что за человек живёт за этой непробиваемой оболочкой. Распрощались крепким мужским рукопожатием. Невзирая на предельную ясность всего произошедшего за последние месяцы, ехал я домой всё равно в смешанных чувствах и бесконечных размышлениях...

Глава 6. Дольче вита.

Дольче вита.

Родители не знали о моём возвращении, но был человек, которому я всё же доверился. Это Андрей. Его зябнущая, высокая фигура встречала меня по прибытии у вагона. Мы по-братски приветствовали друг друга. Скоба предложил с ходу отметить приезд, да и согреться ему очень хотелось, поэтому мы зашли в привокзальное кафе с прозаическим названием «Оазис». Я с поезда, проснулся недавно, ещё ничего не успел понять, но бокал холодного светлого пива и тарелка наваристого борща вернули меня в реальность. Пошли покурить на крылечко. Только сейчас я, наконец, посмотрел на утонувший в снегу город. Не на весь, конечно, только на близлежащее Привокзалье. Оранжевые огни ночных фонарей подсвечивали февральские сугробы, которые, казалось, никто не убирает. В чёрном чистом небе блекло мелькали звёзды. На железной дороге, до которой рукой подать, гудели локомотивы, тащили за собой многотонные составы,