Стражница Сумеречного перевала - Кира Стрельникова

class="p1">Улу узнали, едва она появилась, приветствовали почтительными возгласами, и улыбка стражницы стала шире. Пока она шла к молодым, гости расступались, пропуская. Невеста, молодая девушка не старше восемнадцати, в богато расшитом золотой нитью ярко-красном платье смущенно и взволнованно улыбалась, прижимаясь к парню чуть постарше, обнимавшему ее с гордым и счастливым видом.

– Счастья вам и благополучия, – немногословно поздравила Ула и протянула оберег.

– Благодарю, госпожа! – Девушка осторожно приняла деревянную фигурку. – Спасибо, что пришли к нам!

Ула кивнула и направилась к столам с угощением – пахло умопомрачительно, а обедала она довольно давно. Веселье шло своим чередом, краем глаза стражница видела, как гости и новобрачные проводят свои простенькие обряды, и пару раз невольно улыбнулась, наблюдая за ними и не забывая отдавать должное еде. А чуть позже даже влилась в общий хоровод – почему бы и не присоединиться к танцам, раз пригласили?

Как же давно она не отпускала себя вот так, чтобы беззаботно кружиться среди обычных людей, уже слегка хмельных, но скорее от общей атмосферы, чем от меда. Как давно не улыбалась просто потому, что на душе хорошо, не смеялась звонко, заливисто, ловя на себе слегка удивленные взгляды окружающих. Внутри и правда воцарилась легкость, никакие хмурые мысли не омрачали праздник…

Ровно до того момента, как Ула, решив отдохнуть, отошла немного в сторону от поляны, чтобы, скинув сапожки, побродить босиком по прохладной траве. Солнце давно зашло, однако большие костры вокруг давали и свет, и тепло, несмотря на бодрящую ночную свежесть, сползавшую с окружающих гор. Прикрыв глаза, – на губах так и блуждала легкая улыбка – Ула подняла голову и даже успела сделать несколько шагов, как вдруг над поляной разнесся истошный крик. Музыка и гомон разом стихли. Стражница мгновенно подобралась, легкость и веселье как рукой сняло, и дух-защитник внутри тихо зарычал, вздыбив шерсть.

Не задумываясь, что и зачем делает, Ула, сжав кинжал, сорвалась с места, доверившись чутью призрачной волчицы – она вела вперед, словно ищейка, идя по следу. Там, впереди, в ночных тенях среди деревьев происходило что-то нехорошее, с душком сумеречных тварей, и уж если ее дух ощутил это, значит, дело серьезное. Ула и не вспомнила об оставленных где-то в траве сапожках. Пробегая мимо поляны, повелительно бросила в звенящей тишине:

– Не выходите за костры!

После чего метнулась прямо под темные деревья, окончательно отпустив духа-защитника. Мир тут же изменился, стал глубже, обрел запахи и звуки, впереди вспыхнули десятки красных глаз, а у ствола дерева обнаружилась дрожащая испуганная девушка. Хорошо, что живая и вроде не пострадавшая. На ходу глухо рыкнув и мотнув головой в сторону поляны, белоснежная волчица сосредоточилась на опасности: проводники. Еще не подселенцы, но предвестники сумеречных тварей, мелкие бесы, можно сказать, жалкие отрыжки настоящих демонов, просочившиеся сквозь завесу на перевале и пробравшиеся в мелких зверей. Лисицы, волки, зайцы – то, что когда-то было ими. Сейчас это сплошь оскаленные зубы, капающая из пастей слюна, горящие злобой и предвкушением алые глаза и внушительные когти, вспарывавшие землю. Стая… Плохо. Штук пятнадцать особей, не меньше.

Нет, волчице они, конечно, на один зуб, плохо то, что эта стая вообще собралась так близко от людей и в таком количестве. Надо будет потом поговорить со старейшиной… Когда закончит здесь. Ула остановилась, растопырив лапы, дернула ухом, услышав быстрые шаги – девушка поняла посыл и побежала к поляне, пока твари отвлеклись на новое действующее лицо. Точнее, морду с оскаленными клыками в палец длиной каждый.

Чуткий слух уловил шипение, будто сотни змей свились в клубок, красные точки глаз ярко вспыхнули, и твари единой волной ринулись на волчицу. Она же чуть припала на лапы, не издав ни единого звука. Едва первые твари приблизились, шерсть зверя вспыхнула серебром, с нее посыпались искры, и Ула превратилась в настоящую комету, с легкостью разрывая не только физические, но и призрачные тела бесов, высасывая из них подобие жизни, лишая энергии и превращая в бесплотные сгустки, мигом растворявшиеся в ночном воздухе. Сейчас вся сила духов рода и стражей перевала была с ней, и ни один коготь не добрался до сияющей фигуры, ни один ядовитый зуб не коснулся шкуры.

Вскоре все закончилось, среди деревьев снова воцарилась тишина и темнота. Волчица замерла, чутко принюхиваясь и прислушиваясь, однако вокруг было спокойно, больше никто не таился за кустами и стволами. Шумно выдохнув, зверь мягко растаял, и Ула вернулась в свое тело, тяжело дыша и сжимая кулаки. Эмоции еще бурлили, нехотя успокаиваясь, но оставалось последнее дело: сжечь тушки, оставшиеся после схватки. Пропитавшись ядом смерти, они больше ни на что не годились, да и за собой Ула привыкла убирать. Подняв руки, она беззвучно выдохнула несколько слов, и воздух перед ней засеребрился от проявившихся знаков, они подплыли к разорванным телам, залитым кровью, и опустились, заставив их ярко вспыхнуть тем же серебристым светом. Через пару мгновений на траве остался лишь невесомый пепел, вскоре растаявший тоже, и ничто уже не напоминало о налетевшей стае.

Стражница встряхнула кистями, еще раз вздохнула и побрела обратно к поляне с кострами, откуда доносились голоса – люди обсуждали случившееся, но благоразумно не совались в лес. Суровый закон: они все равно не смогли бы помочь, а пострадать вполне, и… они доверяли своей стражнице. Ула невольно улыбнулась, в груди разлилось странное тепло, а когда она подошла к границе, освещаемой огнями, ее встретили взволнованные жители во главе с новобрачными – девушка испуганно жалась к жениху, а он обнимал ее, словно хотел укрыть от всех бед.

– Что там, госпожа? – осторожно спросил старейшина, выступив вперед и опираясь на узловатый посох, до блеска отполированный его пальцами.

– Уже ничего, – отмахнулась стражница и внимательно посмотрела на него. – Мы можем поговорить, уважаемый?

– Конечно, госпожа, – ответил статный, хоть и в летах, мужчина с седой гривой и пышной бородой почти до пояса.

Ула со старейшиной отошли к крайнему дому и присели на лавку, пока гости потихоньку разбредались по поляне, негромко переговариваясь и то и дело оглядываясь на них.

– Скажите, вокруг деревни в последние недели не происходило ничего странного? – негромко спросила она, глядя, как народ снова начинает улыбаться и танцевать.

Старейшина нахмурился, взгляд его сделался задумчивым.

– Ну… охотники вроде говорили, зверья в лесах разорванного больше стало, – протянул он. – На окраинах пару раз собак находили, грешили на волков да лис. – Старейшина помолчал, рассеянным движением медленно огладил посох. – У нас все знают, что лес не терпит легкомысленного отношения, после заката никто из деревни не