Седьмой - Сергей Лукьяненко

Мы барахтались по горло в воде, сверху ещё падали капли, осевшие на высокий светящийся потолок.

— Нет, — резко ответил Джей. — Никаких полётов… Даже не пойму, сон или нет. Когда воскрес. Перед тем, как воскрес.

— Расскажи, — попросил я.

Я видел, что ему безумно хочется со мной поделиться своим сном — не сном. Прям на языке вертится.

— Да ну, хрень всякая, — ответил он и отплыл чуть. — Даже вспоминать не хочу.

Тут к бассейну вышли ребята из фиолетовой эскадрильи, прозванной «погодки» — они уже семь лет как ухитрялись терять по одному человеку каждый год. Так что сейчас это были две девчонки двенадцати и тринадцати биологических лет и два парня четырнадцати и пятнадцати.

Поболтать «погодки» любили, и я понял, что наш приватный разговор закончен.

День я провёл, почти не вспоминая свой странный сон. Нет, он болтался в памяти, но как-то начинал стираться и я уже сомневался, действительно ли всё было так реалистично, как мне показалось.

Может быть просто нервы шалили? Долгий патруль, серафим, смерть, потом визит ангела. Тут у любого крыша поедет.

Боря тоже с разговорами не влезал. Так что я поболтал со свободными пилотами, выслушал положенные ободряющие слова, даже посмеялся немного.

А потом пришёл доклад от трёх эскадрилий, отправленных в нашу зону патрулирования. Они наткнулись на падшего престола (не Соннилона, другого) и целых пять начал. Случилась заваруха, в которой зелёная эскадрилья, прикрывавшая отход, погибла вся целиком.

Настроение у меня испортилось, зато кошмарный сон окончательно вылетел из головы. Я попробовал читать и понял, что тупо пялюсь в страницу. Плюнул и пошёл к клонарне.

На диванчиках в коридоре никого не было. Я только успел присесть, как из дверей вышел взъерошенный чернокожий паренек по имени Бадди, зыркнул на меня — и ушёл. Он был вторым в зелёной эскадрилье.

Анна была первой.

Она вышла неторопливо, поправляя две короткие косички. Я знал, что сейчас она придёт в свою комнату и отрежет их ножницами, аккуратно и безжалостно.

— Анна! — позвал я.

Да, не принято. Да, плохой тон. Но Анна тоже разок меня поджидала после воскрешения — и это было неожиданно приятно.

Глянув на меня, она заколебалась, потом присела рядом.

— Чего тебя, Славка?

Я пожал плечами.

— Мы Престола подпалили, — она вдруг злорадно усмехнулась. — Хорошо подпалили, щены его закружили, а мы с Бадди…

Она замолчала, и я понял, что зелёные пошли на таран. Догадался:

— Пустые уже были?

— Всё расстреляли, от начал отбивались, — она нахмурилась. — Наших никого не видели, только падшие.

Я скептически подумал, что называть Ангельскую иерархию «нашими» — это очень самонадеянно. Скорей уж мы «их».

Но Анна была из тех ортодоксальных пилотов, которые на полном серьёзе считали этих существ ангелами разного калибра. Даже всякие металлические и кристаллические структуры, отваливающиеся в бою от падших и периодические перепадающие умникам, её не смущали.

— Молодцы, — сказал я. — Серафим, наверное, разделался с престолом и ушёл.

Анна кивнула. А потом неожиданно спросила:

— Рад, что я воскресла?

— Конечно.

— Что снова мелкой стала, рад?

Я смутился.

— Да с чего ты…

— У тебя всё на лице написано, Слава. Мне это нравится. Ты наглый, но простой.

— Наглый и простой — это прямой, — пробормотал я.

— Можно и так сказать.

Она встала. Задумчиво посмотрела на меня.

— Я к щенам загляну. Похвалить надо. Пошли?

— Конечно! — обрадовался я. — Обещал своим.

Мы дружно, будто всё было совершенно нормально, прошли на псарню. Анна стала возиться со своей четверкой, я подписал у зоотехника увольнительную на щенов и получил пакет корма на вечер. Отошёл в сторону, чтобы не смущать Анну и стал ждать, пока она натискается и нацелуется.

Потом увидел Эриха. Он сидел на корточках у вольера со своими четырьмя щенами. Трое сидели в клетке, очень тихо и дисциплинировано, а четвертый щен, старшая сука Гольда, перед Эрихом. Они будто в гляделки играли.

Я подумал, что зря вчера нахамил Эриху. Ему тоже нелегко. Мы-то хоть привыкли воскресать, а он, наверное, совсем тяжело идти в каждый вылет, не зная, вернётся ли во взрослом теле.

Эрих стал гладить Гольду, та склонила голову.

Может подойти, поздороваться?

Гольда вдруг взвизгнула и легла на пол.

Я помедлил секунду, но не выдержал и побежал к Эриху. Гольда лежала неподвижно. Она была крупная — очень хороший и везучий вожак.

Эрих посмотрел на меня. Он будто совсем не удивился, что мы встретились на псарне.

— Два года уже не умирала. Задницу отъела, осторожная стала, себя и стаю бережет, а не корабль.

В руке у него был пустой шприц.

— Ты чего? — растерянно спросил я.

— Никогда щенов не усыплял? — удивился Эрих. — Зря. Полезная процедура. Пока они молодые — дурные и храбрые, да и реакция лучше. Заодно поймёт, что умирать не страшно. Клон сейчас приведут.

Он встал и пошёл к выходу, не обращая внимания на мёртвую Гольду.

«Даже не вздумай» — сказал Боря.

«Заткнись!» — огрызнулся я.

«Он прав, в уставе так рекомендовано».

— Заткнись! — крикнул я в голос. Эрих обернулся, прижал палец к виску и пошёл дальше.

Я подёргался на месте, пытаясь решить, что мне делать — возвращаться к Анне и своим щенам, или всё-таки догнать Эриха и…

Что и?

В драку полезть?

Во-первых, совсем не равная выйдет драка. Во-вторых, дисциплинарка. В-третьих, решат, что у меня пост-мортус синдром, буду месяц к психологу ходить.

И тут взвыла сирена.

Щены залаяли и тут же замолчали. Они умные, они всё понимают.

— Внимание, это не учебная тревога! — произнёс низкий женский голос. — База-Каллисто под атакой! Всем пилотам проследовать на взлётные палубы! Всему свободному персоналу — действия по протоколу «Альфа-два». Движение внутри базы будет ограничено через три минуты. Повторяю. Внимание, это не учебная тревога…

Я уже не слушал. Отпирал вольер со своими щенами, рядом Анна брала своих на поводок. Как хорошо, что мы оказались на псарне, сейчас начнется такая суматоха, что многим истребителям придётся стартовать без ботов.

— Я для наших ребят щенов возьму! — крикнула Анна зоотехнику, который суетился у вольеров, отпирая одну клетку за другой. Тот махнул рукой. К нему уже бежали другие ветеринары и даже неуклюжие болваны, которым в обычное время разве что клетки помыть разрешали.

Синтезированный голос вдруг