Инженерный Парадокс 9 - Олег Сапфир

— Первое, представьтесь, — отрезал я, делая шаг вперёд.

— Я не намерен… Впрочем извольте! Граф Леонид Землинов, обер-концертмейстер Имперского Оперного Театра!

Судя по тому, что я знаю — второй человек после директора в этом заведении. И натравливает на Глорию безопасников, что… самое смешное, что даже понятно. Только эта творческая личность — немного дурак. Вряд ли он проверял каждого посетителя театра, так что, видимо, кто-то ему «настучал», что Глория значится во врагах Империи.

Ну а он, не став разбираться, несмотря на седину, явно не прибавляющую ума, рванул со службой безопасности наголо… Ладно, попробуем разобраться без конфликта. Хотя пребывание в опере, судя по эмоциям от Глории, уже испорчено.

— Граф Марк Мехов, моя супруга, графиня Глория Мехова. Имперский дворянин, кавалер орденов Империи, — кивнул я на планку на мундире. — Не препятствуйте мне и моей супруге, господин граф. И извольте быть вежливее с жестами в её адрес…

— Она — враг Империи!

— Чушь. Ваши фантазии. Извольте пропустить…

— Хватайте преступницу и подельника! — патетично проорал этот даже не дурак, а идиот — явно что-то клиническое, возможно — повреждения клеток ЦНС от постоянного звука в опере.

— Ваше сиятельство, но он же… — произнёс один из безопасников, бормоча на ухо этому Землинову, очевидно — пытаясь образумить.

А я начинал раздражаться. Потому что вокруг нас собралось всяческое аристократическое общество, разглядывая нас и переговариваясь. Только воздушной кукурузы не хватало, которую эти зеваки заменяли канапе и вином.

При этом общий эмоциональный фон был ни черта не благоприятным, а скорее даже наоборот. Большинство присутствующих были «проимперскими аристократами», подчас более «патриотичными», чем служилые дворяне. Ну и общий фон негатива в наш адрес, переговоры на тему «посмотрим, как этих скрутят и в околоток, милый!» и прочее подобное.

— Всё это неважно! — наконец рявкнул концертмейстер, махнув в нашу сторону рукой. — Схватите преступницу и ей подельника!

— Не рекомендую, — честно предупредил я.

— Слушать несомненного преступника, якшающегося с врагом Империи, ниже моего достоинства. Ну что встали⁈ — рявкнул он на безопасников. — Вперёд!

От толпы шибанула предвкушением, а я понял, что попытки играть в законность и дипломатию накрылись задницей. Обширной, как соответствующие части оперных див: последние они отращивали, несомненно, для того, чтобы иметь резонатор нужных габаритов. Впрочем, этот артистичный престарелый хрен сам себе Рукожоп.

Потому что, не став проверять свои обвинения, нанося оскорбления, он сам вывел это недоразумение в область конфликта. И то, что мы оба с ним дворяне — ничего не меняет. На данный момент выходило, что дворянин Землинов нападает на меня с супругой, используя своих «челядинцев», в роли которых выступали безопасники оперы.

Так что я сделал успокаивающий жест в адрес Глории и… Открыл восприятие менталиста. Стал воспринимать и слышать всё, что думали и чувствовали окружающие, хотя и не персонифицировано: это бы меня надёжно даже не свело с ума, а просто уничтожило как мыслящую единицу.

Так что потоки информации и эмоций я не анализировал, а компилировал, собирал в этакий «шар». И когда безопасник, наконец, протянул руку к Глории — выпустил накопленную ментальную гадость, приправленную эфиром, на концертмейстера. Был бы он менталистом — его бы прибило.

Но и простому одарённому (хотя и довольно сильному — чёрта с два он бы выжил) мало не показалось. Старик почернел и упал на пол, пуская пастью пену и бьясь в конвульсиях.

Но, как выяснилось, я НЕМНОЖЕЧКО переборщил. Ну, паразитные всплески ментального фона — фигня, так, как щелчок по лбу, если не подкреплены основательно эфиром, что я сделал с концертмейстером. Но паразитные потери эфира, в виде этаких коронных разрядов и даже золотистых молний…

Нет, вообще-то на этот перебор пофиг. Скорее довольно неплохая демонстрация силы — пусть боятся. Но я немного не рассчитал, факт. Хорошо ещё Глорию прикрывал, а то могло получится настолько по-идиотски, что лучше даже не представлять.

С тянущим к Глории клешни безопасником, кстати, получилось… наиболее гуманно из присутствующих, ну кроме Глории, само собой. Ментальную плюху, точнее её отголоски, получили все.

Но на конкретного охранника я воздействовал сознательно, в меру своих невеликих умений и великих сил. В результате тот отдёрнул руку, сделал несколько механических шагов в сторону, и остановился, недоумённо озираясь.

А я огляделся, причувствовался и решил, что надо отсюда валить. И желательно сразу поставить все точки над «ё», потому что вместо того, чтобы испугаться, эти театралы, ну по крайней мере ощутимая их часть, озлобились.

— Любая прямая угроза мне, графу Мехову и моей супруге, графине Меховой, словом, взглядом или делом, закончится вашей немедленной смертью. Это моё слово. Если же кто-то считает себя задетым, то претензии личного толка выскажете мне, решим его один на один, здесь и сейчас, в поединке чести.

Толпа зашушукалась и раздалась с нашего пути — те, кто поумнее, просвещали необразованных идиотов, на тему того, что я сейчас обозначил. Но, как выяснилось. не всех. Перед нами вышел богато одетый, обвешанный артефактами тип лет за сорок, оставив кудрявую девицу, с которой был под ручку, в одиночестве.

Судя по мыслеэмоциям и ощущению эфира — сильный одарённый, правда, скорее дуэлянт, чем боевик. Выпивший, чем-то там оскорблённый и, заодно, рассчитывающий потрясти свою спутницу своей немереной крутизной на дуэли, ну и затащить её в койку вечерком, под этим соусом.

— Ты сказал про поединок чести, — надменно бросил он. — Так принимай. Я… — а договорить ему было нечем.

Потому что этот тип был болваном, которому эволюция жить не велит. У меня не было клинка у пояса, но кобуру я не скрывал. И сама формулировка моего предупреждения-вызова звучала как «разберёмся здесь и сейчас, тем что у нас есть и на месте». Что многие из явно готовых к бою поняли, и им хватило мозгов не рисковать.

А этот тип, ослеплённый собственной крутизной — нет, за что и поплатился. Дуэлиться ещё с ним… Как только он указал клинком на меня в его бестолковку влетела пуля из моего пистолета. Достаточно непростая, чтобы прошить не слабый эфирный доспех, ну и разнести голову на осколки костей и брызги остального.

Кстати, несмотря на театральность, местная публика отреагировала на нашу «дуэль чести» без охов-ахов и оскорблений. Кудрявая девица подумала было изобразить обморок, но бросив взгляд назад и убедившись, что кучи ловцов сзади не наблюдается, передумала. Зыркнула на меня недобро,