Система становления - Джон Демидов

Немного погрустив, я продолжил изучение. Справа от списка основных вкладок виднелась крупная, но затемнённая кнопка с интригующей надписью: «Путь в Царство Сиалы». Она была неактивна, но манила своей загадочностью. Рядом с ней находился крохотный значок вопроса, и как только я сосредоточился на нём, то тут же получил ответ:

'Царство Сиалы — межмировое пространство, доступное исключительно активированным разумным существам. Является нейтральной территорией для взаимодействия, обмена знаниями и товарами. В Царстве Сиалы вы можете: Встречаться с другими носителями, посещать торговые лавки, использующие системную валюту, получать и продавать информацию, формировать группы и гильдии.

Время пребывания для носителя кольца 1-го грейда ограничено двадцатью четырьмя часами в календарный месяц. Первый доступ откроется на 5-й день после Инициации.'

«Вот это да… Да это ж самый настоящий хаб! Кросс-серверная площадка в реальной жизни!» — ошарашенно подумал я, и мои мысли сразу понеслись в сторону открывающихся перспектив. Там можно будет узнать, что происходит в мире, найти союзников, купить что-то полезное… Но 24 часа в месяц — это ничтожно мало… Тем более, что до открытия царства ещё ждать четыре дня… Четыре дня в этой камере с сомнительными перспективами.

Я собирался поискать ещё что-нибудь полезное — может быть, информацию о своих скрытых способностях как Монарха Теней, но в этот самый момент цифры таймера плавно сменились на «24:00:00», и как только это произошло — тут же, без всякого предупреждения, прямо по центру моего взора, всплыло новое окно, чьё содержимое было предельно лаконичным и пугающе прямолинейным:

Рядом с вами (24 метра) обнаружен данж среднего уровня.

Желаете активировать проход?

[ДА] / [НЕТ]

У меня от волнения перехватило дыхание. Данж? В него можно заходить, даже не приближаясь к нему в упор⁈ Я пристально огляделся по сторонам, но конечно же меня окружали всё те же голые стены и решётка на двери.

«Средний уровень»… Это звучало чертовски опасно. Данж — это прекрасная возможность, да… При прохождении можно получить реагент для прокачки кольца, но что меня там ждёт? Если вдуматься — я практически ничем не отличаюсь от обычного человека, у меня нет совершенно никакого оружия, и соваться в какой-то данж, тем более среднего уровня… Это что-то очень сильно граничащее с самоубийством.

А если оттуда нельзя будет выйти, не пройдя его до конца? А если меня там убьют? Кому от этого будет лучше? Не-е-ет… Кушайте сами! — решил я, и решительно отказался от этого сомнительного предложения.

Окно исчезло, и камера снова стала просто камерой. Тишину нарушал лишь отдалённый гул генератора и моё собственное дыхание. Чувство разочарования смешалось с облегчением. Глупо лезть на рожон, когда не знаешь сил противника. Я вспомнил старую армейскую мудрость: иногда лучшее тактическое решение — это пересидеть в укрытии, так что будем считать, что я все сделал правильно.

Прошло ещё несколько часов. Я уже почти впал в оцепенение, уставившись в потолок, как вдруг сверху, из узкой щели под самым потолком, донёсся приглушённый шум. Скребущий звук, словно кто-то осторожно двигал что-то по бетону. Я насторожился, подняв голову, и практически сразу услышал своё собственное имя, которое кто-то произносил тихо, практически шёпотом:

— Серега! Эй, Серёг, ты здесь?

Сердце ёкнуло и сразу же забилось чаще. Дело в том, что я узнал этот голос! Это был Илюха! Тот самый мой друган, который совсем недавно активно зазывал меня провести увольнение вместе с ними!

— Илюх? — прошептал я в ответ не верящим голосом, подскакивая и прижимаясь к стене под окошком. — Это правда ты?

В ответ я получил шёпот, полный напряжения и скрытого волнения:

— Да кому ты тут ещё сдался кроме меня то, Серёг! Блин, как тебя угораздило-то? Все шепчутся, что тебя в губу вкатали за какое-то крутое кольцо!

— Да в том-то и дело, что нет его у меня! — чуть не крикнул я шёпотом. — Зелёное, Илюх, самое обычное! Они думают, я кого-то убил!

— Дураки, блин, — отмахнулся Илюха. — Так слухай, хрен с ним, с кольцом, сильно не парься! Тебя скоро вытащат из этой клоаки!

— Что? Как? — не поверил я услышанному.

— Бивень! — с торжеством прошептал Илюха, имея в виду нашего генерала, начальника института, получившего своё прозвище за пробивной характер и выдающуюся челюсть.

— Сегодня на общем построении он такого устроил! Орлова перед всем строем отчитал! Кричал, что тот самовольничает, действует без его санкции, что курсант — это прежде всего курсант, а не подопытный кролик! Сказал, чтобы «этого парня» немедленно вернули в расположение курса для прохождения дальнейшей службы! Так что, держись, друг! Буквально день-другой, и тебя выдернут отсюда!

У меня от этих слов буквально подкосились ноги. Я прислонился лбом к прохладному бетону, закрыв глаза, ощущая как на меня накатывает настолько сильное облегчение, что аж закружилась голова. Бивень за меня вступился, а значит ещё совсем не всё потеряно.

— Слышишь, Серёг? — снова донёсся шёпот.

— Слышу… Спасибо, брат…

— Да что уж, мелочи… Ладно, мне бежать надо, а то если дежурный засечёт — сгноит в нарядах… Держи, подкрепись!

В следующее мгновение из узкой щели окошка что-то тонкое и плоское проскользнуло в камеру и с лёгким шорохом упало на пол. Я нагнулся и поднял плитку шоколада «Алёнка», купленную, судя по всему, в нашем институтском чепке. Глупая, простая вещь, но в тот момент она значила для меня больше, чем любые слова.

— Спасибо, Илюх, — снова выдохнул я, сжимая шоколадку в руке.

— Ничего, держись Серый! Скоро увидимся! — его шёпот стал удаляться. — Удачи!

Шаги затихли. Я снова остался один, но уже не в пустоте отчаяния, а с крошечным огоньком надежды в груди и тёплой шоколадкой в руке. Пусть система, данжи и превознесённые кольца подождут. Сейчас для меня было главным — что я не один, и что за меня есть кому заступиться.

Я развернул фольгу и отломил кусочек. Сладкий вкус на языке был самым лучшим за последние сутки, и я бы даже сказал, что за всю прожитую жизнь.

Глава 5

После ухода Илюхи на меня накатила странная апатия, и я совершенно потерял чувство времени. Я просто сидел, прислонившись спиной к холодной стене, и методично, по квадратикам, сворачивал и разворачивал в руках обёртку от «Алёнки».

Эта маленькая, дурацкая бумажка была сейчас самым ценным, что