Ящик Пандоры - Фрэнк Герберт

Но для дирижабликов они, очевидно, не представляли никакой опасности.

Мердок обратил внимание, что каждый дирижаблик нес балластный камень. Сейчас чудовища в центре строя бросили свои валуны и, прежде чем взмыть к небесам, подхватили извивающимися щупальцами свою добычу. Пленные демоны бились в их цепких объятиях, но попыток кусаться, да и вообще напасть на своих врагов не делали.

Вот уже все, кроме от силы полудюжины дирижабликов, бросили балласт и поднялись. Немногие оставшиеся сменили курс, словно прочесывая равнину в поисках новых интересных образцов. К их числу принадлежал и тот великан, на которого Мердок обратил внимание поначалу. Сай увеличил изображение, вглядываясь в клубок щупалец под газовым мешком. На его глазах объятия дирижаблика разжались, и добыча полетела вниз.

«Большой только что уронил свою ношу, – надиктовывал Мердок в рекордер. – Что бы это ни было, оно совершенно обезвожено, плоское черное… Боже мой! Это был рвач! Большой дирижабль держал под мешком рвача-капуцина!»

Остатки рвача рухнули наземь, подняв облако пыли.

Дирижаблик-великан отвернул налево, и его балластный валун грохнулся на груду камней, нарушавшую монотонность равнины. Брызнул фонтан искр, и на глазах Мердока ввысь, к газовому мешку, взметнулась огненная нить. Дирижаблик взорвался. Короткая желтая вспышка – и к земле поплыли клочья тонкой оранжевой шкуры и клубы сизого дыма.

Среди собравшихся на равнине чудовищ взрыв вызвал настоящее столпотворение. Остальные португальские дирижаблики, побросав добычу, взмыли ввысь. А на земле демоны Пандоры ринулись, кто вприпрыжку, кто бегом, к останкам лопнувшего пузыря. Подтягивались к разбросанным по земле оранжевым клочьям твари помедленнее, вроде прядильщиков.

А когда пир завершился, демоны умчались прочь или зарылись в землю, каждый по обычаю своего вида.

Все увиденное Мердок методично надиктовывал в рекордер.

Потом он снова оглядел равнину. Дирижаблики скрылись за горизонтом, демоны сгинули. Сай закрыл ставни наблюдательного поста и, вызвав сменщика, направился к Первой лаборатории и Саду. Пробираясь по безопасным, хорошо освещенным коридорам, он обдумывал только что увиденное и зафиксированное. Видеозапись ляжет на стол сначала Льюиса, а потом – Оукса, после того как Льюис подредактирует ее и добавит свои комментарии.

«Так что же я увидел и запомнил?»

Как ни старался Мердок, поведение пандоранских зверей оставалось для него загадочным.

«Льюис прав. Стереть их всех с лица планеты».

Вспомнив о Льюисе, Мердок попытался прикинуть, насколько задержат его начальника последние неприятности в Редуте. Если уж на то пошло, Льюис может погибнуть. Даже он уязвим перед демонами Пандоры. А если Льюиса не станет…

Мердок попробовал представить себе, как он поднимается на новую ступень власти, обязанный отчитываться перед одним только Оуксом. Но воображение отказывало.

У Бога есть свои планы.

Морган Оукс, «Дневники».

Долго-долго Керро лежал под сенью кедров рядом с Хали Экель, глядя, как прорвавшиеся через тусклый плаз солнечные лучи крестят воздух над хвоистой верхушкой. Он знал, как обидел Хали его отказ, и удивился – почему он не чувствует за собой вины? Керро вздохнул. Нет смысла бежать, особенно от себя. Первой молчание нарушила Хали.

– Ничего не изменилось, верно? – тихонько, неуверенно спросила она.

– Разговорами ничего не изменишь, – ответил Керро. – Зачем ты пригласила меня сюда – продолжить спор?

– Неужели я не могу просто побыть с тобой рядом?

Голос ее дрожал от сдерживаемых слез.

– Я всегда с тобой, Хали, – ответил Керро мягко, стараясь не обидеть ее еще больше. Он взял ее за руку и коснулся ее пальцами своих губ. – Вот. Мы соприкасаемся, верно?

Хали осторожно кивнула, точно ребенок, которого уговаривают не плакать больше.

– Но что есть мы и что есть наша плоть?

– Я не…

Керро чуть развел ее пальцы.

– Наши атомы осциллируют быстрей, чем мы можем представить. Толкаются, отпихивают друг друга электронами. – Он помахал пальцем в воздухе, стараясь не задеть Хали. – Я касаюсь атома, он толкает следующий, а тот – еще один, и так до тех пор, покуда… – Он дотронулся наконец до ее запястья. – …Мы не соприкоснемся, чтобы не разлучаться никогда.

– Это лишь слова. – Она отстранилась.

– Больше, чем просто слова, медтехник Хали Экель. Мы постоянно обмениваемся атомами со вселенной – с атмосферой, с пищей, друг с другом. Разделить нас невозможно.

– Но мне нужны не какие-то там атомы!

– У тебя больше выбора, чем тебе кажется, прекрасная Хали.

Она задумчиво покосилась на него.

– Ты все это на ходу придумываешь, чтобы меня развлечь, да?

– Я говорю совершенно серьезно. Разве я всегда не предупреждаю заранее, когда начинаю фантазировать?

– Да ну?

– Всегда-всегда, Хали. И чтобы доказать это, я сочиню строфу. – Он легонько коснулся колечка в ее носу. – Вот об этом.

– Почему ты читаешь мне свои стихи? Обычно ты шифруешь их на пленке или прячешь в своих старых глифических книжках.

– Я пытаюсь радовать тебя, как умею.

– Тогда читай.

Он погладил ее по щеке.

Хрупкие кольца богов

Пронзают наши носы.

Чтобы мы не рыли корней

Дерев в Эдемском саду.

– Не поняла? – Хали недоуменно глянула на Керро.

– Древний земсторонний обычай. Крестьяне вставляли кольца в нос свиньям, чтобы те не подкапывали ограду в своем загоне. Свиньи ведь роют не столько копытцами, сколько пятачком.

– Значит, ты сравниваешь меня со свиньей?

– И это все, что ты поняла из моей строфы?

Хали вздохнула, потом улыбнулась – не столько Керро, сколько себе самой.

– Хорошая же из нас выходит пара на расплод – поэт и хрюшка!

Керро воззрился на нее, и оба внезапно расхихикались.

– Ох, Хали, – воскликнул Керро, снова откидываясь на хвойные подушки, – как же мне хорошо с тобою!

– Мне показалось, что тебе пора отвлечься. Чем ты так занят, что оторваться не можешь?

Поэт пригладил шевелюру, вытащил запутавшийся в волосах сухой сучок.

– Разбирался с электрокелпом.

– С этими водорослями, от которых у колонистов столько неприятностей приключилось? Зачем это тебе?

– Интересные вещи меня всегда поражают, но тут я чуть через шлюз не вылетел. Похоже, что келп разумен.

– Хочешь сказать – он мыслит?