Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

— Не могу я с ним нормально разговаривать, — капитан почесал свой седой затылок. — Хоть убейте, господин, — виновато добавил он и Сервантес усмехнулся.

— Ясно, — ответил ему одаренный. — Хорошо, я поговорю с ним. Если хочешь, я могу обратно нас будет сопровождать другой маг, — предложил Белому скату иллериец и глаза морского волка засветились от счастья.

— Если вам не сложно, — ответил капитан. — Ему, конечно, никто ничего не сделает, но поверьте, господин, только у меня на этом корабле железное терпение. Экипаж может и не выдержать, — произнес моряк, после чего поднес трубку к губам и затянулся.

— Хорошо, — кивнул глава рода Сервантес, ибо понимал, с чем связано недовольство Хоакина и его экипажа по отношению к Андрэ.

Маг воздуха седьмой ступени и правда был очень заносчив, самовлюблен, и довольно нетерпим по отношению к другим людям.

Особенно бедным.

— Спасибо, — улыбнулся Белый скат. — Мы долго будем стоять на якоре возле континента этих…Дикарей, — подобрал он подходящее слово для описания местных жителей.

— Пока не могу точно сказать, — Матиас немного нахмурился. Генерал войск Иллерии уже знал, что его дочь, действительно, жива и находится по другую сторону Разлома.

Также он знал, что ее удерживает некий молодой баронет Кастельмор, который судя по его сведениям, не так уж и плохо относился к его дочери.

И это при условии, что в его компании был Пересмешник о котором ходило очень много слухов и все они были один страшнее другого.

— Понял, — тем временем, ответил капитан.

— Не беспокойся, я взял с собой лучших магов, которых только смог найти, поэтому переживать не за что, — произнес Матиас. — Ладно, пойду поговорю с Андрэ, — добавил глава рода Сервантес, и попрощавшись с Белым скатом спустился с капитанского мостика на палубу.

Мага он нашел довольно быстро.

— Господин Матиас, — молодой, но очень одаренный маг, вышитый золотом камзол которого так и кричал — «обратите на меня внимание и посмотрите, насколько я богат» вежливо склонил голову при виде человека, организовавшего экспедицию в Проклятые земли.

— Привет, — поприветствовал Сервантес молодого одаренного. — Можешь отдыхать, — сказал отец Венеры магу и тот облегченно вздохнул.

— Фуу-х, хорошо, а-то сегодня я уже начал немного подуставать, — произнес Андрэ. — Прошу прощения, — он устало опустился обратно на бочку, на которой сидел до того момента, как не увидел своего нанимателя.

— Ты молодец, — похвалил Матиас мага. — Но обратно ты поплывешь на другом корабле.

— Почему? — Андрэ вскочил на ноги. — Это все из-за старика капитана? Это он на меня пожаловался⁈ — громче чем нужно, произнес молодой маг и многочисленные матросы, которые сновали по палубе смерили его недовольными взглядами.

— Это для твоей же безопасности, — спокойно произнес Сервантес, который в его года был таким же вспыльчивым, но менее заносчивым даже не смотря на то, какую фамилию он носил.

— Но я…

— Это приказ, — произнес Матиас таким тоном, что у Андрэ разом исчезло все желание спорить с ним.

— Хорошо, но…

Маг воздуха договорить не успел.

— Судно в огне! — послышался чей-то громкий крик и оба аристократа повернулись на его источник.

Вернее, подняли головы, так как кричал матрос в вороньем гнезде.

А затем оба мага одновременно повернули головы туда, куда указывали моряк.

Матиас грязно выругался, ибо как раз на том корабле, где был пожар везли самое дорогое — магическое оружие.

* * *

Воды Моря Древних.

Винсент Рошфор улыбнулся.

Пожар, который охватил большую часть трюма, устроил именно он и сейчас с удовольствием наблюдал за тем, как остальные с ним борются, спасая магические пушки и мушкеты, коих на этом корабле хватило бы, чтобы снабдить всем этим небольшой полк.

При этом, попасть на это судно оказалось для него проще простого. Всего-то и нужно было купить недорого колечко с чарами иллюзий, которые полностью меняли его внешний вид.

Благо его Иллерийский был настолько хорош, что даже акцент отсутствовал.

Плюс, обычных моряков набирали быстро и из кого попало, поэтому Багровый палач без труда проник на корабль на котором, собственно, и доплыл до Проклятых земель, которые покинул не так давно.

Да уж, не думал, что вернусь сюда так скоро, — подумал Винсент, который стоя в цепочке матросов, передавал ведра с водой, которыми пытались затушить огонь.

Вот только он не затухал, а все потому, что Рошфор приложил к этому руку.

Пламя было магическим, поэтому обычной водой его было не затушить.

— Пропустите! — голос с палубы прозвучал требовательно.

Черт! — выругался Винсент, когда увидел мага, который спускался в трюм.

— Расступитесь! — произнес он и Рошфор увидел как тот сложил несколько магических фигур руками и в огонь ударила мощная струя воды.

И надо сказать, что с огнем Багрового палача магия этого одаренного справлялась очень даже хорошо, благо маны в свое чародейство он вложил совсем немного.

Ну, зато можно выйти на палубу, — подумал Винсент и вместе с остальными моряками покинул задымленный трюм.

Оказавшись на свежем воздухе, Багровый палач вдохнул всей грудью и снова улыбнулся. Путешествие до проклятых земель вышло довольно быстрым, благодаря нанятых Сервантесом магов воздуха, которые все плавание наполняли паруса кораблей попутным ветром.

На самом деле, Винсент мог хоть сейчас покинуть этот корабль и уже через пару минут быть на проклятом материке, и это была его первоначальная идея, из-за которой он и устроил поджог в трюме.

Вот только впоследствии он передумал это делать и решил посмотреть, что будет делать Матиас, когда они встанут на якорь.

В любом случае, испортить этой иллерийской собаке жизнь Багровому палачу удалось. Он был уверен, что часть магического оружия восстановить было нельзя, поэтому его душа радовалась.

Рошфор был так увлечен своими мыслями, что даже не заметил приближающихся в сторону входа в трюм людей, у которых он стоял на пути.

— Прочь! — его грубо толкнули в спину и он упал коленями на палубу.

Сжав от злости кулаки так сильно, что они даже заболели, он повернул голову и не поверил своим глазам.

Винсент Матиас — собственной персоной, который шел в компании молодого человека, который судя по его лицу, был ровесником Винсенту.

Он-то его и толкнул.

— Чего вылупился, занимайся