Мертвецкий Круиз. Пенталогия - Ascold Flow

мы не собираемся отправлять в бой полусобранные кулаки. Надо добрать защитную экипировку, аптечки и прочее. Людей тоже хватает, но недостаточно проверенных временем командиров. С самими людьми та же проблема — это в основном кубинцы, и мне тяжело гарантировать их верность в случае возможных конфликтов с местными отрядами самообороны или армией Кубы.

— А мы собрались с ними конфликтовать?

— Мы — нет. Но они с нами — вполне возможно. Жизнь порой преподносит сюрпризы. Предлагаю найти вызывающего доверие кубинского офицера, который станет нашим голосом перед местными. Кого-то, кому мы доверяем. Кого-то, кому доверять будут и местные. И, при всём уважении, это не может быть Алонсо, — повернулся к кубинцу Фернандо. — Он всё-таки больше управленец, нежели лидер и командир.

— Если будут такие кадры — обязательно познакомь меня с ними. Но пока, как и в случае с «Сентинелем», — обходимся тем, что у нас есть. Жизнь ещё успеет преподнести множество неожиданных поворотов. Так что… Начинаем формировать новые кулаки. Кстати, как назовёте объединённые двадцать кулаков? — задал я вопрос всем собравшимся. — Тысяча человек — это уже довольно большое подразделение.

Постепенно и все прочие члены совета оживились, предлагая свои варианты.

Метод с выбором названия, опробованный на «Дозорном», сработал вновь. Мысли людей ушли в другое русло, и в целом настроение у них повысилось.

— Батальон?

— Центурия?

— Хоругвь?

Предложения сыпались как из рога изобилия. Даже и не думал, что люди настолько увлекутся этой затеей.

— До тех пор, пока мы сообщество выживших и не имеем своей государственности, официальных традиционных обозначений лучше избегать, — сказал я. — Гавана явно напряжётся, если узнает, что у нас есть два экипированных и закалённых в боях батальона. А вот если у нас будет два молота… Как вам: тысяча людей — молот? Ибо удар такой массы Круизеров будет подобен удару молота по наковальне.

Все начали прикидывать и так и этак новый вариант.

И он пришёлся им по душе. Стоило только объявить о новом официальном названии крупной группы войск, как в зал заседания постучал охранник и, войдя, донёс до всех присутствующих новость. Новость, которой со мной поделилась Афина мгновением ранее.

— Уважаемые члены совета, к нам гости. Военный конвой прямиком из Гаваны. Личный поверенный генерала Сантьяго просит о срочной аудиенции с Михаилом… Или лицом, его заменяющим…

Глава 14

Интересные гости к нам пожаловали. Хотя, будем честны — я ждал каких-то вестей от генерала. Но если быть ещё честнее — я не ждал их так быстро. Думал, он мне позволит по крайней мере захватить всю Кубу к западу от Гаваны. Но всё равно интересно, как будет общаться со мной этот самый личный поверенный, что расскажет.

— Господа офицеры, предлагаю вам продолжить обсуждение насущных вопросов лагеря, а встречу высокого гостя оставить мне. Если в наших планах потребуется внесение корректировок, я сообщу вам об этом, — поднявшись, я отправился на палубу.

По мостику, соединяющему берег и лайнер, уже двигались кубинцы, что выделялись своей формой оливкового цвета. Мне оставалось всего лишь дождаться гостя и проводить его в один из рабочих кабинетов, не занятых моими людьми.

— Сеньор Михаил? Рад, что вы в лагере! Меня зовут Августо, я прибыл к вам по поручению Генерала Сантьяго, — протянул свою могучую лапищу этот здоровякс кучерявыми седеющими бровями и парочкой огромных залысин на выбритой голове. На его плечах красовались военные погоны подполковника.

— Здравствуйте, уважаемый сеньор Августо. Редкое у вас имя для кубинца.

— Я наполовину испанец, но всю свою жизнь прожил и прослужил на благо народа Кубы. Впрочем, я бы предпочёл поговорить с вами без посторонних.

— Конечно-конечно. Прошу следовать за мной.

Мы двинулись по палубе, и с подсказками Афины вскоре я был в идеально подходящем для переговоров месте. Личный кабинет шеф-повара одного из многочисленных ресторанов лайнера. Его ещё не закончили переоборудовать. Вернее, даже не начали, и всё выглядело довольно-таки прилично и на уровне. Приятным бонусом стали две бутылки крепкого алкоголя из шкафчика бывшего повелителя ножа и половника, и я сразу предложил гостю продегустировать напитки.

Он тяжело вздохнул, проглотил слюну, оттянул ворот рубашки и начал краснеть, а глаза его забегали. Ясно, человек в завязке.

— Впрочем, думаю вам сейчас не до этого. Уже и ночь на дворе. Итак, чем я могу быть вам полезен и с какой целью так срочно вас отправили из столицы ко мне? — Я уселся в дорогое и удобное кресло, с удивлением отмечая те нотки удовольствия, что принесло банальное размещение своей уставшей тушки на нём.

— Это деликатный вопрос, и я попрошу вас раньше времени не распространяться о предмете нашего разговора другим людям. Особенно кубинцам.

— Как пожелаете, так и будет. Ведь я хороший союзник и порядочный сосед для уважаемого генерала.

— Хорошо… Начну с более простого. У вас в порту появились катера, принадлежащие американцам. Как минимум один на ходу. Это так?

— Все верно, — кивнул я, подозревая, к чему приведёт этот разговор.

— Что с бывшими владельцами?

— По-разному, — уклончиво ответил я, не желая сообщать больше информации, чем нужно.

— А поконкретнее можно?

— Думаю, не стоит. Всё, что вам нужно знать, — корабли мои. Я их новый владелец.

— Хорошо, что вы хотите за их продажу? Мы купим и тот, что не на ходу.

— Интересный вопрос. Действительно интересный. Скажем так — тот, что на ходу, не продаётся. По нескольким причинам, первая и самая главная из которых — данное мною слово. Я не святой, но понятие чести мне знакомо. Пока я верен своему слову, мои люди верны мне. Сломанный «Сентинел» может быть продан, если вы дадите подходящую сумму.

— Хорошо. Что насчёт пяти миллионов песо?

Видимо, моё лицо не выдержало маску от столь «щедрого» предложения, и это не скрылось от глаз Августо.

— Семь миллионов?

— Сеньор Августо. Пока я всё ещё нахожусь в деловом настроении, давайте перейдём ко второму вопросу, который вы хотели обсудить.

— Возможно, цена и невысока, но хочу заметить, что катер сломан, и вряд ли у вас есть специалисты, которые сумеют его починить, — не унимался подполковник.

— Вы всерьёз собираетесь продолжать торговаться подобным образом? — В этот раз я уже не скрывал своего разочарования, и взгляд мой стал скорее скучающим, нежели полным энтузиазма, как и прежде.

— Семь миллионов — справедливая цена.

— Семь миллионов рулонов туалетной бумаги — более справедливая цена. Мировой рынок рухнул. Валюты рухнули. Деньги не стоят ни-че-го! Хотите, я вам семь миллионов песо подарю? Сможете их для растопки костров использовать. — И я не лукавил — мои ребята в освобождённых