Предречение - Артем Барабашкин

лавки и рассматривала спящего охотника. Она любовалась чертами его расслабленного лица, после её исцеляющей магии шрам уже не багровел вечно воспаленной канавой, побелел и зарос свежей кожей. «Нужно будет уговорить его сбрить эту бороду, – размышляла магичка, – теперь ему не нужно прятать шрам».

Она легко коснулась его плеча. – Ужин готов.

На вкус охотника овощи получились чересчур сладковатыми, но после скитаний в лесу и это было блаженством.

«Не хочется никуда идти. Вот бы остаться в этом доме вместе с Фелицией и просто жить. Думал ли я когда-то о такой простой жизни? В монастыре может и думал, но уже столько лет я сражаюсь с нечистью и забыл, что такое уют. Как же я устал».

– Благослови тебя Экхалор, Фелиция, – сказал Корнелио и тут же спохватился. – Надеюсь, это не навредит твоей полудемонической природе?

– Если бы от каждого упоминания имени Экхалора демоны корчились в муках, их бы давно не осталось.

Корнелио оставил плащ на лавке и вышел на улицу. Уже стемнело. Саранча улетела, в сумерках было тихо и пустынно. Где-то на востоке сейчас бродит Роадранер, навлекая на людей беды, пугая демонами. Он наполняется силами и хочет истребить людей.

«А я не хочу никуда идти, не хочу действовать. Смогу ли когда-нибудь выстроить подобный дом?», – размышлял Корнелио, рассматривая добротные бревенчатые стены. Фелиция зажгла лучину, из небольшого северного окна бил тусклый свет, придавая дому еще больший уют.

«Я позволил слабости проникнуть в мою душу, позволил Роадранеру завладеть мною. Не просто так охотников заставляют давать обет безбрачия. Нам нельзя любить… Но как же завет Экхалора?»

Корнелио смотрел на низкое небо, заволоченное темно-серыми тучами. Собирался дождь. Корнелио опустился на колени, выцарапал на земле молнию. В сумерках она была плохо различима, глаза подводили охотника. Он положил руку на сердце и начал молиться, стремясь найти в себе силы продолжить путь.

– Это моя первая молитва под открытым небом со дня Скорби, Небесный Отец, – прошептал Корнелио. – Я открыт перед твоим гневом. Если ты моя вина недостойна прощения, ниспошли молнию, чтобы покарать меня.

Заморосил дождь, сверкнули отдаленные молнии редкой осенней грозы. Фелиция вышла и окрикнула Корнелио. Но охотник продолжал стоять на коленях под мелким осенним дождем.

Простоял он до полуночи, подставив лицо каплям и щурясь от ярких вспышек, прорезавших ночную тьму. Молнии обходили дом стороной.

Он тихо вошел, вывесил одежду сохнуть и вновь упал на лавку, закутавшись в свой плащ. Фелиция приподнялась на локте, всматриваясь в лицо Корнелио. Её тоже терзали сомнения.

«Если бы не Возрождение, – подумала она, – я никогда бы не оказалась здесь. И не встретила бы моего мрачного Корнелио. Что нас ждет дальше? Я чувствую, что надо торопиться, Повелитель Бездны уже почти вошел в полную силу, он вновь начал звать меня к себе». Могла ли магичка сказать, что не последует этому зову? Она не знала, не знал никто.

Корнелио метался во сне. Ему снова снилась беловолосая женщина, она стояла рядом с невысоким мужчиной. Корнелио никогда не видел его, но сонный разум подсказал, что это Экхалор. Во сне у охотника почему-то не возникло желания пасть ниц, Экхалор выглядел обыкновенным человеком, громко смеялся, держа эту женщину за руку.

Но, внезапно, Бог повернул голову и посмотрел на безликого во сне Корнелио. Пронзительный взгляд серебряных глаз заставил его съежиться, хоть он и не чувствовал своего тела. Экхалор отпустил женщину, приблизился к Корнелио. Он улыбнулся, касаясь невидимого лица. Охотник почувствовал, как появляется его тело и одновременно исчезает окружающая обстановка. Исчезла женщина, на её месте стоял Анжелос. По грозному лицу предводителя ангелов катились слезы. Корнелио понял, что стоит в окружении других ангелов, прямо перед Экхалором. Он был ниже охотника примерно на голову. Корнелио встал на колени и припал к ногам своего Бога.

«Позови и я приду», – донесся до Корнелио невероятно далекий голос.

– Все пошло не по плану, – внезапно заговорил Анжелос. Его голос напоминал Корнелио раскаты грома. – Теперь она может выйти на свободу. Изначальные нарушили свое слово.

– Мы остановим Предвестника. Еще не поздно, – сказал другой ангел.

– Роадранер должен был объединиться с Изначальными и разрушить Атеней. Эта стихия, магия, слишком опасна для людей, – Анжелос смотрел на Корнелио. Охотник оцепенел и не смел поднять взгляд.

– Предвестник во власти эмоций, он мстит Мастеру. Он не достоин провозглашать божественную волю, – Корнелио не видел сказавшего это ангела.

– Это решать не нам, – сказал Анжелос, поворачиваясь к Экхалору.

«Нужно остановить Роадранера. Но помните не он главная угроза», – Экхалор молчал и смотрел на Корнелио, но слова отпечатывались в разуме охотника. «Дадим людям право сразиться со своими страхами. Если они победят, Я остановлю Предвестника». Охотник дрожал под его взглядом.

– Он предал свою веру! Вступил в сговор с магами и демонами, – громко сказал один из ангелов.

– Он искупит свой грех. Экхалор милосерден, – величественно провозгласил Анжелос.

Перед глазами Корнелио все растворилось.

Он проснулся. Легкий сумрак еще стоял за окном. Фелиция громко сопела, укрывшись покрывалом с головой. Корнелио осенил себя молниеносным знаком.

Медленно, стараясь не скрипеть половицами, он подошел к Фелиции и убрал с её головы покрывало. Она заворчала во сне, повернувшись спиной к охотнику. Корнелио коснулся её волос, забрал свою одежду и вышел на улицу. Он не знал планов Экхалора и его ангелов. Но охотник четко представлял в них свою роль. Он должен задержать Роадранера, задержать ценой своей жизни и искупить свои грехи.

Он затянул повязки плаща и хотел уже идти к дороге, но тут его окрикнула Фелиция.

– Ты даже не знаешь куда идти, – сказала она.

– На востоке есть большое поселение. Очевидно, Повелитель Бездны направился туда.

– Ты хотел оставить меня одну, – голос Фелиции задрожал.

– Я не хочу, чтобы Роадранер вновь завладел твоей волей. Не хочу сражаться с тобой.

– А тебе и не придется, – Фелиция закрыла дверь и догнала охотника.

Корнелио оставалось лишь тяжело вздохнуть и ускорить шаг.

– Опять снилась эта женщина, но теперь там был еще и Экхалор, – задумчиво рассказывал Корнелио, щурясь на горизонт.

– Ты вчера долго и исступленно молился, не удивительно, что он приснился.

– Да, но я никогда не думал об этой женщине. А еще ангелы вокруг Экхалора упоминали какого-то Мастера. Я раньше никогда не слышал этого прозвища.

Фелиция вздрогнула. – Все это очень странно.

До поселения они добрались к середине дня. У входа селяне вкопали бревно с названием – Моро. Это было довольно крупное село, наверное, самое большое так далеко на севере Священного союза. В центре расположились деревянные двухэтажные