"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

Пяткин приподнял берет и кивнул.

— Позвольте поцеловать вашу руку! — обратился он к Маме. — Разумеется, если ваш кавалер не возражает.

Этот помотал головой. Георг Никодимович вложил Мамину кисть в свою ладонь и имитировал поцелуй.

— Вы очень галантны! — Мама хихикнула.

— Иному не обучен, — констатировал Пяткин. — А скажите, господа, не видится ли вам, что в моём образе чего-то не хватает?

— Мне кажется, — ответил Павлов, — он достаточно элегантный и запоминающийся.

— Я подумываю добавить в него какую-то изюминку. Например, завести себе муравьеда и прогуливаться с ним по городу…

— Изящно! — восхитился Этот. — Где бы ещё его взять, муравьеда-то…

— Да-а-а… — расстроенно протянул Георг Никодимович. — Здесь у нас проблема вырисовывается…

— Господин Пяткин, — мэр решил сгладить ситуацию, переведя разговор, — захотел проехаться по городам нашей Родины с лекциями. Помочь молодёжи разобраться в тонкостях искусства, посеять разумное и вечное.

— Похвально! — профессор повторно пожал драматургу руку. — Значит, летите с нами?

— Почту за честь, — Пяткин снова приподнял берет. — У меня, знаете ли, и личные мотивы присутствуют. Не буду скрывать, что давно искал встречи со всеми вами. Хотелось бы в пути вас расспросить о разном. Есть у меня идейка одна… Для пьесы небольшой. В авангардом стиле. Мюзикл-перевёртыш по мотивам вашей истории.

— А почему «перевёртыш»? — удивилась Мама.

— В том-то вся и соль! — усмехнулся Георг Никодимович. — Зрители учат все вокальные партии и исполняют их из зала, а герои пьесы наблюдают за ними со сцены и аплодируют.

— О-о-о… — восторженно простонал Иннокентий Ферапонтович. — Как же свежо! Талантище, просто талантище!

— Что ж, дорогие мои, — подала голос Офелия Робертовна, — не смеем вас задерживать! Расписание есть расписание, нарушать мы его не вправе. Когда вернётесь, обязательно заглядывайте в гости. Отказы не принимаются.

Ещё минут пять ушло на прощание и пожелания доброго пути, затем друзья наконец-то расстались, и учёный совет в сопровождении драматурга отправился грузиться на борт.

IV

Рязань, 2349 год.

Незабудка всё видела и знала, но искренне завизжала от радости на всю диспетчерскую, когда туда вошли Этот, Мама и Павлов. Пятитысячный, который их и привёз, тоже уже подключился.

— Как же я по тебе соскучилась, мой маленький! — Незабудка обняла Этого руками робота-уборщика.

— Смотри, кого нам удалось из его норы вытащить, — Этот указал на профессора.

— Иван Петрович, рада с вами лично познакомиться!

По странному стечению обстоятельств ранее они никогда не встречались, контактируя строго дистанционно. Павлов учтиво поклонился.

— Так, так, так… — сказал Пятитысячный. — Смотрю, нас пятеро. А не расписать ли нам «пулю»?

— Да ты ж продуешь опять! — Этот хитро мигнул «глазами».

— Посмотрим! — задорно выкрикнул Пятитысячный.

Павлов непонимающе посмотрел на роботов.

— Сейчас в преферанс будем играть, — объяснил Этот.

— Да я в карты как-то не очень, — стал отнекиваться профессор.

— Значит, в кои веки продует кто-то другой, — засмеялась Мама. — Там всё просто. Быстро разберёшься.

— Стойте, но мы же хотели обсудить выбор помощника…

— Потом поговорим, — отрезала Мама. — Сейчас у нас карты, настолки и караоке.

— Подожди-ка, — возмутился Павлов, — ты же говорила, что мы всё быстро обсудим и за один день обернёмся!

— Да? Не может быть. Ты что-то путаешь.

— Расслабься, Петрович, — Этот приобнял его за плечи, — отпуск у тебя недельный. Мы уже всё утрясли и всем задачи нарезали. Не пропадёт без тебя человечество за семь дней.

Павлов задумчиво пожевал губу, а потом спросил:

— На что играем?

V

Играли на печенье, используя съедобные кругляши в качестве фишек. Павлов, похоже, лукавил по поводу карт. Играл он превосходно, почти не уступая Этому. Через несколько часов все устали и сделали перерыв.

— Как же хорошо, братцы! — Павлов откинулся на спинку стула и потянулся.

— Конечно, хорошо, — подтвердила Мама. — Ну, давайте обсудим вопрос с помощником?

Все согласились.

— Каковы критерии отбора? — спросила Незабудка. — Пол, возраст, специальность, оценки в дипломе?

— Специальность важна, факт, — Павлов почесал подбородок, — но я не думаю, что должны быть какие-то жёсткие ограничения. Я сейчас занимаюсь множеством дел, которые с наукой-то напрямую не связаны. То есть они больше организационные, управленческие.

— А если устроить тестирование? — предложил Пятитысячный. — Даже не тестирование, а что-то вроде экзамена. Ты напишешь список вопросов, требующих реального решения, передашь их в научно-исследовательские и проектные институты, персонал ответит и пришлёт тебе на проверку.

— Его вообще завалит, — возразила Мама. — Помощник нужен, чтобы разгрузить профессора. Проверка же, наоборот, ещё сильнее его загрузит.

— Тогда критерии отбора надо всё же установить, — Незабудка немного подумала. — Например, диплом с отличием, идеальная дисциплина, поощрения на работе. Можно ещё добавить готовность к переезду, но тут, мне кажется, любой согласится работать с самим Иваном Петровичем Павловым.

— Мне не очень нравится вот что, — задумчиво проговорил Этот. — Мы ставим отсечку по образованию и диплому, хотя сами же обучаем в интернатах талантливых детей, чьи способности изначально выше, чем у сверстников. Возможно, есть смысл сделать отдельный отбор среди практикантов НИИ? Какая нам разница, будет ли подросток постигать новую специальность, по которой потом пойдёт работать, в той же Рязани или в Новосибе? Учить всё придётся с нуля. Что взрослому, что юнцу. И, главное, мы в этом случае не отберём готовые кадры у кого-то, заставив перекраивать штатное расписание и срочно доукомплектовывать лабораторию.

— Подходит, — сказал Павлов. — Тогда я буду писать вопросы, а вы мне поможете.

VI

Значение фигуры Павлова в современном обществе было колоссальным. Он являлся кем-то вроде председателя президиума академии наук, с той лишь разницей, что ни академии, ни президиума не существовало. Учёные и инженеры со школьной скамьи знали, что всем руководит Иван Петрович, поэтому не задавали вопросов и выполняли поступившие указания. У них перед глазами не было живых примеров иного мироустройства, и люди считали, что так и должно быть.

На Земле постепенно зарождалась описанная философами и фантастами прошлого ноократия — власть, основанная на приоритете человеческого разума. Правда, существовал нюанс: людям активно помогал разум искусственный. И не в плане сложных вычислений, а на уровне принятия значимых для общества решений. Такого в истории