Рудники Эхнатона - Владимир Николаев

— Но как?..

— Дело в том, что зачастую встречаются очень длинные куски кода, идентичные у человека и других существ. Ну, как бы тебе объяснить?.. К примеру, возьмём программу длиной миллион строк и заменим в ней сто тысяч строк, взяв их из другой программы. На сколько она будет отличаться?

— На десять процентов? — предположила Берта, чувствуя в вопросе подвох.

— По аусвайсу, — кивнула Лора. — Но вдруг оказывается, мы взяли этот фрагмент из очень похожей программы, и они почти одинаковы, во фрагментах отличается только десять тысяч строк. Что получится?

— Процент?

— Верно. Но официально — десять. Я, конечно, сильно утрирую… Как понимаешь, это не одно и то же, но принцип именно такой… Они использовали фрагменты кодов близких к нам существ…

— Обезьян?

— Нет. В основном кошек. Во многом кошки ближе к нам, чем приматы…

— То-то она у меня с котёнком ассоциировалась!

Лора посмотрела на Берту слегка снисходительно.

— Ну что ж… если предположить, что у одной из сестричек активировались гены котика, то у другой, похоже, гены змеи… Они у неё тоже есть, не удивляйся… По крайней мере, в аусвайсе фигурируют. Видимо, чтобы уж точно никто не усомнился, какая она опасная тварюга…

— Но зачем? Зачем так делать? Для чего надо менять куски кода на другие, почти такие же? — недоуменно посмотрела Берта на экран, где ничего не понимала даже после объяснений госпожи Ханнинс.

— А ты не догадываешься?

Берта отрицательно мотнула головой.

— Социальный статус, — напомнила Лора. — Существа с большим процентом внедрённых генов не имеют прав. Значение в 12% внедрённого кода, которое для любой комиссии гарантированно превышает допустимые 5%, выводит её из-под действия законов, защищающих не только людей, но даже коммерческих клонов, таких, как дельты… Её статус — чуть выше вещи! Максимум, на который она может рассчитывать в статусе полуразумного животного — слегка расширенные законы о защите животных, оберегающие её от чрезмерно жестокого обращения. И то, сама она даже в суд подать не может, это должен делать человек уровня выше дельты. Да и её показания в суде не будут учитываться… Она не может владеть собственностью, не может занимать управляющие должности. Не может заключать договора от своего имени… Короче говоря, у неё не больше прав, чем у Копушек, разве что она не так узкоспециализирована.

— Но из того, что вы увидели…

— Да. Из того, что я увидела, следует, что расхождение в объёмах внедрённого кода значительно меньше, чем прописано в её аусвайсе. Мне трудно сказать точно, насколько. Первое впечатление, что в десятки раз, но возможно, что и в сотни… С уверенностью могу заявить одно — если считать фрагменты внедрений не по границам разметки, а нуклеотид за нуклеотидом, то она больше человек, чем, например, дельты.

— Но у неё две пары рук! — возмутилась Берта. — Как она может быть человеком?

— Это не столь огромное отличие, — отмахнулась Лора. — Я не в плане анатомии, конечно — дублирование конечностей вносит огромные изменения как в костную систему, так и в мышечную, так и в нервную… Но в плане генетики — это очень хорошо отработанный модуль, и в искусственно сконструированном персонале применяется сплошь и рядом…

— Как в Копушках? — Берта глянула на охранявшего дверь полукровку. Она знала, что вне оболочки тот выглядит далеко не столь внушительно, да и несколько несуразно, мягко говоря — ничего общего с элегантностью и изяществом Спуки.

— Да, — подтвердила Лора, невольно посмотрев туда же, куда и Берта, отчего почуявший их взгляды Копушка повёл в их сторону своей вытянутой, закованной в металл мордой. — Но не совсем. Для низшего персонала три пары конечностей — одна из распространённых модификаций. Но, как правило, они «заточены» под их специализацию. К примеру, средние конечности Копушек универсальны, они могут использоваться и как руки, когда надо что-то перенести, и как ноги, что практичнее при движении в норах. Как правило, Копушки их и используют как ноги. Если Копушка, вот как сейчас, ходит на задних лапах ради того, чтобы что-то дополнительно носить, он выглядит сильно неуклюже… А у Спуки руки почти как у людей...

— Да. И хвоста, как у Копушек, у неё нет, — добавила Берта.

— Верно, — кивнула Лора. — Потому что Копушки — это полуразумные в основном значении этого слова, создания, построенные не как Спуки, когда в ДНК человека внедряются фрагменты чужих генов, а наоборот — существа, в которых внедряются гены человека. В Копушках их около 10%. Так или иначе, но лишняя пара конечностей в сознании большинства людей стереотипизирована как признак низших классов, на чём, возможно, в том числе и сыграли её создатели… Хотя я считаю, что это удачная модификация. Я, например, и сама была бы не против иметь четыре руки… Это не просто удобно — за счёт более высокой потребности в развитии мелкой моторики эффективнее развивается мозг…

— Ну хорошо, — Берта всё же не могла смириться с идеей считать Спуки человеком. — Но вы же говорили ещё и про большие участки изменённого кода? Да и она сама про это говорила! В своём выступлении она упоминала что-то про ноги! И ещё про миллионы изменений!

— Да… — Лора задумчиво крутнула таблицу на экране вверх-вниз. — Есть такое. С ней имели право так поступить, когда объём внедрений превысил пятипроцентный барьер, выводя её из-под защиты человеческих законов, в том числе и закона о недопустимости модификации человеческого генома. Не знаю насчёт ног, это искать надо, но изменений действительно миллионы…

— Ну вот!

— Что «вот»? Не готова отказаться от мысли считать её низшим существом?

— Ну почему же обязательно низшим?.. — смутилась Берта. — Просто не идентичной человеку…

— Ради того, чтобы лишить её прав на субъектность? И права собственности?

— Ну… — Берта смутилась ещё больше. — Но ведь она же не человек…

— По аусвайсу — да. Но, во-первых, я и здесь вижу в разметке то же самое жульничанье с границами областей. Условно говоря, заменив сотню нуклеотид, но не подряд, а через разрывы в тысячи единиц, оставшихся неизменными, её создатели заявляют об