Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

Хм-м, интересно, — подумал я, смотря на то, как отличались шатры этого племени от шатров Снежных ходоков.

Во-первых, они были гораздо меньше, что неудивительно, учитывая что сами воины вождя, которого звали Призывающим туман, были гораздо меньше Иных из племени Северного ветра.

А во-вторых, их расстановка.

Если у племени Снежных ходоков палатки были расставлены хаотично и как попало, то в лагере Несущих мудрость было с точностью да наоборот.

Смотря на ровные ряды, я невольно улыбнулся, потому что тоже любил порядок. Чтобы все лежало на своих местах, расставлено по полочкам и так далее.

Но Несущие мудрость были моими врагами, а с ними я всегда был безжалостен, поэтому я не мешкал ни секунды, когда заметил огромный котел практически в середине их лагеря, и сразу же поспешил к нему.

Идеально, — подумал я, прячась в ночной прохладе одного из шатров и смотря на нескольких Иных, которые «кашеварили» рядом с одним из которых здесь оказалось аж шесть штук.

Что, в принципе, было не удивительно, учитывая сколько воином было в этом племени.

Теперь, мне оставалось сделать только одно — отравить всю еду, которую готовили в этих огромных котлах, что я и собирался сделать.

А помочь мне в этом деле должен был один яд, который я получил не так давно.

И единственный вопрос, который мне оставалось решить, прежде чем исполнить свой замысел — как-то справиться с Иными, которые готовили еду на все племя, причем не убивая их, да еще и так, чтобы никто ничего не заметил.

И одна идейка у меня была.

Оставалось только ее качественно реализовать.

* * *

Подкрасться к первому котлу, рядом с которым стоял один «кашевар», мне не составило труда, даже несмотря на то, что временная стоянка племени Несущих мудрость была хорошо освещена факелами.

В отличии от тех же Снежных ходоков, например.

Оказавшись с противоположной стороны котла, я воспользовался магическим доспехом и защитив свою руку, опустил ее в кипящее варево в нем, после чего насытил еду своей отравленной маной.

Далее, мне следовало перебраться ко второму котлу, вот только сделать это, не попав в поле зрение Иного было практически невозможно, поэтому я поступил проще.

Бесшумно обойдя котел, я незаметно коснулся коренного жителя Проклятых земель, пока тот увлеченно мешал варево в котле и сразу же запустил в его тело ослепляющий яд.

Немного. Прямо, самую малость, после чего сразу же ринулся ко второму котлу, не обращая внимания на звуки, которые начал издавать Иной сзади меня.

Оказавшись рядом со вторым котлом, рядом с которым никого не было, я спокойно опустил в него руку, а затем отравил содержимое.

Я примерно представлял, что магическая слепота будет длиться около минуты или двух, поэтому небольшой запас времени у меня был, и дабы его не терять, я ринулся к следующему котлу.

С «кашеваром» из племени Несущих мудрость я повторил ту же процедуру, что и с тем Иным, что стоял у первого котла, а затем отравив еду в третьем, бесшумной тенью проскользнул к четвертому, рядом с которым, тоже, никого не было.

Думаю, на этом все, — решил я, видя сразу несколько Иных рядом с пятым котлом.

Всех пятерых, незаметно, я ослепить не смогу, а если убью их, то мой план могут раскрыт и тогда все мои старания пойдут насмарку.

В гильдии всегда учили не жадничать, и я не стал.

Отравив четыре котла с едой, я просто вернулся обратно к шатрам, где мирно спали воины племени Несущих мудрость.

Может, на этом все? — подумал я, осматривая местность вокруг с помощью магического взора. Можно, конечно, было устроить самую простейшую диверсию — поджег, но тогда воины Совета Шести узнали бы, что здесь кто-то был и мой план с отравленной едой мог бы не сработать.

Нет, нужно возвращаться, — решил я и собрался было отправиться в сторону Жумельяка, который наверняка должен был обидеться на меня, что я не воспользовался его помощью, когда вдруг ощутил невероятно сильную магическую вспышку.

Я резко обернулся на ее источник и не поверил своим глазам.

Что там такое, черт возьми, происходит⁈

* * *

Земли Пика судеб.

Северный ветер не мог поверить своим глазам. Бог, который управлял самой судьбой стоял перед ним и был…

Человеком…

Нет, этого просто не может быть, — покачал головой оборотень, начиная злиться.

— Ты, — прорычал вождь Снежных ходоков. — Кто ты такой⁈ Где Ра’Аша⁈ — рявкнул он на молодого человека, который с легкой улыбкой взирал на огромного Иного, который был раза в два выше его ростом.

— Ахх-ха! — усмехнулся незнакомец и его лазурные глаза, которые излучали холодный бирюзовый свет, и которые, казалось, видели его насквозь, уставились на друида. — Ты знаешь, кто я, — произнес человек и улыбка на его лице стала шире.

— Ты не можешь быть Ра’Аши! — прорычал Северный ветер и до боли сжал кулаки.

Он с трудом удержался от того, чтобы не начать перевоплощаться в зверя и это давалось ему с большим трудом, так как он был вне себя от ярости и гнева, которые переполняли его.

Как этот человек посмел прийти к самому Ра’Аша, который был одним из старших сыновей самой Великой Матери.

Его собеседник покачал головой.

— Уходи, — меланхоличным голосом произнес он. — Ты от меня ничего не получишь, — добавил человек и покачал головой.

Иной смерил собеседника презрительным взглядом и усмехнулся.

Его тело, в тот же момент, начало быстро изменяться. Друид выгнулся дугой, а его кожа начала покрываться густой белоснежной шерстью.

Не прошло и пары секунд, как оборотень увеличился еще больше в размерах, его морда сильно вытянулась, а клыки в ней стали заметно длиннее.

То же самое касалось и когтей на руках и ногах. Приняв форму серпов, они теперь источали холодное голубое свечение.

— Хм-м, интересно, — тем временем произнес человек, смотря на трансформацию Северного ветра. — Значит, ты из племени, которому покровительствует Урс’Фанг? — добавил незнакомец заинтересованным голосом.

— Не смей…ррр…Пррроизность его…ррр…имя! — прорычал друид, и хотел было броситься в атаку, но тут с ним произошло неожиданное.

Тело отказывалось его слушаться.

— И почему же, я не могу произносить имя своего брата? — удивленно произнес человек, вскинув руку в сторону оборотня и смотря на него взглядом, которым как правило смотрели на детей, которые в чем-то провинились.