Рождение Чарны. Том 1. Шпионы Асмариана - А.Д. Лотос

* * *

Поздним вечером, когда солнце уже село и кончились сумерки, когда Ингельда унесла грязную посуду и ушла отдыхать, я с ногами забралась в большое уютное кресло и наконец занялась размышлением. В последние дни мне настолько не хватало сил и свободного времени, что я едва собирала мысли в один стройный ряд. Куда уж там анализировать летящие со скоростью кометы события… А подумать было о чем. Особенно о произошедшей во мне перемене.

Добрый черный кот Себастьян сидел у меня на скрещенных коленях и тихо мурлыкал. Напоминал о доме. О том счастливом времени, когда я еще не была ни магом, ни тайным агентом на государственной службе. Поглаживая блестящую шерстку, я продолжала проваливаться в не такие уж далекие воспоминания. Я хотела забыть этот кошмар. Я всеми силами стремилась забыть его. И мое сознание откликнулось — я действительно забыла. Потому что, если вся моя работа — это кровь и убийства… То я не знаю, как мне дальше быть. И я не хочу этим заниматься, быть там, думать об этом! Но… Закрыв глаза, я тягостно выдохнула. Произнесла тихим шепотом:

— Хорошо… Давай…

И кровавая тяжесть вновь развернулась перед глазами. Яркая, как алая осенняя листва священных деревьев Сарсгарда.

Больше полугода назад мы прибыли в Шанг-Шэ, древнюю столицу Сарсгарда. Или А-Лун Сарсы́-Гар — Сокровенное царство ветра, как они себя называли. Длительные переговоры между представителями Сарсгарда и Акафира о статусе плодородных пограничных земель, должны были ознаменоваться подписанием мирного договора. Два народа — философов-молчунов и кочевников воевали уже многие десятки лет, истощая свои силы в поединке равных. Но когда в обоих государствах сменились правители и к власти пришли молодые и уставшие от поражений и скатывания в нищету, оживилась работа дипломатических корпусов. И она была признана настолько успешной, что сам Император XI занервничал. Империи Ордвейг не нужен был мир между соседями. В перспективе — их усиление. Департамент Имперской безопасности начал готовить собственную игру, предложив дополнительную помощь и посредничество.

В тот день во дворце в Шанг-Шэ Ши-бан [5: Ши-бан (сарс.) — Правитель земель, аналог короля в Сарсгарде] Сарсгарда Великолепный Терка́н и Единый нойгон [6: Нойго́н (ак.) — единый правитель племен и народов в Акафире, аналог хана] племен и народов Акафира Муста́ш должны были подписать мирное соглашение в присутствии делегаций других государств. Делегация Империи Ордвейг в полном составе сидела на самом почетном месте — ближе всех к мраморному постаменту в Зале Мраморных Колонн. Церемониально поклонившись друг другу и взяв в руки золоченые перья, правители собирались коснуться текста Грамоты о мире, как в заполненную людьми залу ворвался кричащий человек. Чернила капнули с пера побледневшего хозяина дворца.

— Убийство! Предательство! — вопил ворвавшийся страж.

Скорые на ярость представители Акафира повскакивали с мест и похватали кривые мечи. Намереваясь подписать мир, Теркан благородно позволил вооруженным людям пройти во дворец. И теперь должен был расплатиться за это.

В тот момент я тихо радовалась, что успела припрятать белые перчатки, испачканные кровью. Немного нарушить протокол — не такое страшное оскорбление, как убийство во время самой важной встречи десятилетий. Сердце заполошно стучало. Я всеми силами удерживала себя на месте. Наша делегация изображала удивление и испуг. А меня потряхивало.

Но это было не все. Следом за стражем, задыхаясь и дрожа, вбегала целая вереница придворных и чиновников из самых разных каст. Они не соблюдали ни иерархии, ни очередности выхода, настолько сильным был их шок. Ничего не понимавшие акафирцы сбились в кучу, их нойгон нахмурился и сделал пару шагов прочь от Теркана. К Ши-бану уже подбежал один из советников, судя по сложной одежде — из касты эз-бу, и что-то зашептал правителю на ухо. Лицо сдержанного и красивого Теркана перекосило. Кажется, они все нашли.

Сейчас начнется.

Я коснулась маленького кинжала в ножнах, висящего на поясе. С ним было немного спокойнее, хотя я и не планировала его применять. Не смогла бы.

— Нойгон! — закричал Теркан так, что голос его трижды отразился от высокого потолка Залы Мраморных Колонн. — Мы пригласили вас в наш дом, чтобы забыть многовековые распри, и так вы нас отблагодарили⁈

— О чем вы говорите? — ощерился глубоко оскорбленный акафирец. В отличие от основной части своих спутников, он был глубоко образованным человеком и знал сарсы-ун, язык аристократов и чиновников Сарсгарда. Его длинные свисающие усы встопорщились как у обиженной кошки, а рука уже покоилась на рукояти меча. — В чем вы нас обвиняете, Теркан?

— Арестуйте их. Не спускать глаз с клятвопреступников! Бросить в темницу, пусть рассказывают крысам о своей невиновности!

— Да как ты смеешь⁈

Меч Мусташа покинул ножны. Теркан спустился с постамента и его тут же окружило не меньше двух десятков стражей. Он больше ни на кого не обращал внимание и торопился покинуть Залу. Но акафирцы не собирались так просто сдаваться на милость переменившихся сарсгардцев. Кто-то замахнулся, крикнул, зазвенело и упало на пол серебряное блюдо из-под фруктов, белоснежный мрамор окропила первая кровь. Она хлестала из перерезанного горла чиновника касты эз-бу, только что нашептавшего что-то Ши-бану. Две копии попранного договора о перемирии были залиты кровью и чернилами. Мусташ начал кровопролитие.

Мы спешно удирали из дворца, стараясь обходить стычки, развернувшиеся на каждом этаже, в каждом коридоре и на каждой лестнице огромного дворца. Иногда кто-то падал, поскользнувшись в луже крови. А́йро Ла́ржэ, несдержанная психопатка, ранее прирезавшая одного из стражей, из-за которого все пошло так, как пошло, останавливалась, чтобы обобрать трупы. Руководитель нашей группы — Гастинэ́ль Делю́ш, лишь посматривал на нее с презрением, но ничего не говорил и не останавливал. Сперва нам нужно было убраться из Шанг-Шэ.

Финальный этап глобального плана был менее рискованным для наших жизней. Я в паре с Айро должна была проникнуть в Запретную башню, где хранилась одна из главных реликвий Сарсгарда — белоснежная с золотой каймой ваза А-Лун-ай. Мне было поручено разбить ее и оставить в углу перчатку ближайшего друга и соратника Мусташа, выкранную ранее одним из наших делегатов. Скрепя сердце я разбила бесценную вещь, пока Айро караулила. Мы быстро спустились и попались на глаза одному из стражников патруля. Я собиралась решить дело миром, прикинуться, что мы заблудились и ищем выход. Но Айро, недолго думая, всадила клинок в сердце мужчины и оттащила его, истекающего кровью