Мертвецкий Круиз. Пенталогия - Ascold Flow

И так до самого вечера. А с учётом присоединяющихся независимых отрядов, — что случалось, правда, нечасто, — к концу дня нас уже было больше тысячи, наш конвой составил больше сотни машин и растянулся на километр. Пришлось перераспределять бойцов с рациями, ведь столько мы даже не планировали брать.

Выжившие встречались разные… Бедные, несчастные, голодные, уставшие, волевые, смелые, злые, яростные… Сегодня я видел столько разных чувств от разных людей, что, мне кажется, испытал от них всю гамму эмоций. Были даже обвинения в убийстве… зомби. Мол, там же моя деточка была, помешалась, почему мы, убийцы, прикончили её, а не вылечили?

И объяснять там было… бесполезно. Человек и так находился на грани, а сейчас совсем крыша поехала. Благо ту женщину свои же благоразумно увели куда подальше и извинились за её нервный срыв.

«Бывает. Ничего. Присмотрите за ней. И поддерживайте друг друга. Скоро жизнь наладится, наши люди после зачистки начнут присылать сюда первую помощь и отряды для связи и защиты. Если где-то в лесах и горах зомби обитают, они будут защищать вас от них. Это наш долг как Круизеров, что поклялись освободить Кубу от всей этой нечисти», — вот эту фразу я и мои бойцы говорили в различных её вариациях больше тысячи раз за этот день.

Бесконечно долгий, но пролетевший в один миг день. И когда настала глубокая ночь и мы в очередной раз собрали всех своих бойцов, вернувшихся из даже самых далёких деревень этого района… Я понял, как и мои офицеры, — что наша работа на сегодня закончена. Всё. Мы зачистили регион. Наши бойцы побывали в каждом крупном городе и практически каждой мелкой деревушке. Могли быть места, куда мы не добрались, но это… Скажем так, и для новичков должна быть работа.

Я встал перед собравшимися бойцами с автоматами, щитами и разным холодным оружием. Они шатались, будучи почти без сил после этого марафона, но их взгляд был твёрдым, а сердце крепче стали.

— Братья и сёстры. Наше боевое братство совершило практически невозможное и зачистило множество городов и деревень. Сотни тысяч монстров больше не ходят, брызжа отравленной слюной на наши земли. Ещё больше людей мы спасли и уберегли от возможного ужаса стать обедом этих тварей. Я горжусь всеми вами. До единого. Герои Кубы. Герои этого мира! На сегодня наша работа окончена. Те из вас, кто присоединился к нам по дороге, — могут отправиться домой. Или могут последовать и дальше за нами. Ведь завтра новый день. И зло, что не дремлет, будет ждать ваших выстрелов и клинков в свои тупые головы. Приглашаю всех вас присоединиться к нам — истинным воинам. Сегодняшний день — доказательство того, каких небывалых высот и чудес можем достичь мы все вместе, если будем работать сообща. Решайте каждый сам, стоим ли мы вашей дружбы и вашего доверия. А сейчас — я попрошу всех о минуте молчания обо всех тех жертвах, что не дождались нас.

Я сам замолчал, снял свой шлем, и гробовая тишина накрыла стоящих под светом десятков фар и прожекторов людей.

— Круизеры — отдых и ужин тридцать минут. Затем пять минут на сборы, и мы выезжаем в лагерь, — объявил я и сам тоже решил перекусить, но мне так и не удалось этого сделать.

Те сотни вооружённых и прошедших с нами огонь, воду и медные трубы воинов, что были либо на своих двоих, либо на машинах, завалили сперва моих офицеров, а затем и самого меня вопросами. Кто такие Круизеры? Где наш лагерь? Имеем ли мы отношение к армии Кубы? Примем ли мы их через несколько дней, когда они вернутся, закончив все свои дела в родных городах? Могут ли они найти своих друзей и соратников и после вернуться все вместе и войти в наше боевое братство?

Вопросы сыпались как из рога изобилия. Крики, споры за право задать вопрос… Я почувствовал себя как какая-то шишка под напором журналистов. Так я, кстати, впервые и увидел Наталью, которая благополучно сейчас слиняла, и на вопросы людей отвечали я, Роберто, старик и ещё парочка офицеров из числа командиров кулаков.

С нами в лагерь вернулось на сто человек больше, чем выезжало. А те, что ушли, обещали в течение пары дней вернуться. И привести с собой ещё людей, которые готовы стать защитниками.

Посмотрим, как дело это обернётся. После зачистки городов мы стали знаменитостями. И в наш лагерь, весьма вероятно, потоком хлынут всякие обездоленные в надежде на защиту. И не вижу никаких проблем их принять. Хотя нет, проблема есть — места для жилья практически закончились. Уже и ближайшие города все перестали пустовать и нашли новых гостей, и лайнер вновь расселил тысячи людей.

Но это всё вопросы администрации. Вот Алонсо пускай думает и разбирается, как быть и что делать. Я свою задачу выполнил. Техники строительной мы ему пригнали. Пчёлок у него теперь десятки тысяч — пусть организовывает весь их быт. Пусть размещает новые пункты готовки и выдачи пищи, формирует команды сборщиков, ведь многие города были полностью брошены под напором мертвецов. Пусть опустошает строительные склады, использует технику и строит многочисленные бараки для проживания. Я ему так и сказал, когда он встретил меня в два ночи в нашем лагере в порту.

А затем я пошёл спать, лишённый хоть каких-то сил. Не одни бойцы пахали без устали. Я зачастую личным примером и в авангарде шёл, демонстрируя все возможности своего тела и боевого костюма.

А проснувшись и получив от заботливой Натальи завтрак в номер с кружкой горячего кофе, отправился в терминал… и всё.

Всё. Прежней жизни больше не будет точно. Ни для меня, ни для Алонсо, ни для лагеря. Ибо мой освободительный поход открыл, как оказывается, ящик Пандоры. И теперь нам придётся очень серьёзно пересмотреть свои планы на развитие. И на освобождение другой части Кубы, думаю, мы используем несколько больше людей, чем планировалось изначально. Очки достижений… Как же они нужны. Как же они важны. Когда генерал узнает их истинную ценность — он будет локти себе кусать.

А мои Круизеры уже к этому моменту станут настоящими правителями Карибского моря! Конечно, если только мы одни на всём архипелаге достигли подобных показателей. Если где-то ещё есть такой монстр по зачистке и убийствам зомби — то он вполне может с нами посоперничать.

— И я буду даже рад такому оппоненту, — не