Лето, пляж, зомби. Окталогия - Наиль Эдуардович Выборнов

И машин тут практически не было, так что нам удалось разогнаться до внушительных шестидесяти километров в час. Быстрее по этим серпантинам я ехать не рисковал, и остальные меня поддерживали.

И тут было очень красиво, просто чертовски. Горы, леса со всех сторон, кое-где текли реки. И это могло бы оказаться неплохое место для выживания, на самом деле. Построить себе домик где-нибудь в горах рядом с ручьем чистой воды, сделать грядки, ходить на охоту, добывая пропитание.

А потом сойти с ума, посечь всех ближних топором и сбежать. Шутка, конечно.

На самом деле никаких планов на дальнейшее выживание я не строил. Приоритетным был все-таки мост. И мы постепенно приближались к нему.

Время еще не дошло до полудня, когда я повернул мотоцикл, выезжая на трассу, ведующую к Алуште. Точнее, туда вел съезд, а основная часть дороги выходила обратно на шоссе, по которому мы ехали к мосту.

Справа я увидел водную гладь, которая так ярко светилась под солнцем, отражая его лучи, что даже немного слепила. А вот слева…

Слева были дома, село, и если верить дорожному указателю, оно называлось Изобильным. И я заметил, что над печами некоторых из домов вверх поднимался дым.

И не могу сказать, что меня это порадовало. Нормальных людей мы до этого практически не встречали, а уж те уроды из санатория и вовсе убили во мне всю веру в человечество.

— Впереди населенный пункт, — проговорил я в рацию. — Всем быть осторожнее.

Степаныч подтвердил, Пашка привычно промолчал. Впрочем, он и так всего боится, так что осторожным быть просто привык. Дорога тем временем пошла прямо, без уклонов, и я увидел впереди пост из нескольких машин. Вокруг бродили люди, причем, как я сумел разглядеть, одеты они были в камуфляж. Стандартный военный мультикам.

Один из них помахал нам рукой, мол, останавливайтесь. Остальные заняли позиции за укрытиями, явно готовые стрелять. Похоже, что картина повторяется, как с «Росгвардейцами», правда те в итоге оказались нормальными людьми. Вот и нас сейчас пытаются тормознуть.

— Останавливаемся? — спросил Степаныч.

— Да, — решил я. — Тормозите прямо сейчас. Мы подъедем вперед. Если что, прикроете нас огнем.

Вот так вот. Лучше рискнуть двумя, чем всеми. Да и мы со Шмелем, если что, парни крепкие, отобьемся. Да и у них пространство для маневра остается: можно свернуть с дороги и дать прямо по холмам, благо тут проехать можно, не отвесные скалы.

Оглянувшись, я увидел, как за спиной одна за другой притормозили две машины и съехали на обочину. Я же поддал газу, разгоняя мотоцикл. Услышал, как щелкнул переводчик огня — это Шмель снял свой автомат с предохранителя. Готовится. Ну, у него есть возможность это незаметно сделать, у меня нет. Зато у меня в кобуре Ярыгин с патроном в стволе, и не на предохранителе. Надо будет просто сильнее на спуск нажать, чтобы самовзвод сработал.

Через две минуты я тормознул байк прямо перед блокпостом.

Солдатики, а теперь было видно, что это именно они, остались стоять на своих местах. Явно в нас никто не целился. А тот самый мужик, который, при ближайшем рассмотрении оказался усатым, да еще и носил погоны капитана, вышел в нашу сторону. Я заглушил двигатель: уехать нам все равно просто так не дадут, под десятком-то стволов, так что придется рвать дистанцию и драться.

Шмель тоже слез, встал, держа рукоять автомата одной рукой, но на изготовку брать его не стал. Впрочем, я знал, что в случае необходимости он сориентируется очень быстро.

Я внимательнее осмотрел солдат. Форма… Да новая совсем форма, да и знаки различия присутствуют. Не похожи они на ряженых совсем, но и на повоевавших тоже. Может быть, реально тут стояли на случай высадки, охраняли южный берег?

— Здорово, — проговорил капитан. — Я — капитан Гайнуллин, ВС РФ. Назовитесь.

— Край, — ответил я и по какому-то наитию добавил. — ЧВК «Волк».

Если уж все обозначают свою принадлежность, то мне тоже стоит. А «Волков» в России уважают почти все. И я действительно к ним когда-то принадлежал. Да и…

Кстати говоря, жетон ВС РФ. У оператора «Волка» тоже мог такой быть, особенно если ему приходилось действовать на территории России. За границей-то понятное дело, никаких документов, никаких знаков различия, кроме шевронов, которые позволяли бы выявить своих среди чужих. Мы там даже паспортов не носили. А тут…

— Сержант Андрей Шмелев, Росгвардия, — сказал Шмель.

— Однако, — хмыкнул капитан. — ЧВКшник и «росгвардеец». И каким ветром вас сюда занесло?

— К мосту едем, — ответил я. — Куда еще может сейчас человек ехать?

— К мосту… — протянул он. — И далеко едете?

— От Севастополя, — я пожал плечами.

— Однако… — снова протянул он.

Короче, разговор начался уже нормально. Без всяких там «выйти из машины, сдать оружие». Что само по себе радовало. Да и то, что мы нашли уже второй анклав выживших, само по себе было хорошо. А слышали еще и о лагере под Бахчисараем. Так что получалось, что пусть большую часть полуострова и подмяли под себя живые мертвецы, кое-где все хорошо.

— А вы тут устроились? — спросил я, кивнув на поселок.

— Да, — кивнул он. — В первую очередь из-за водохранилища. Много пресной воды, оно хоть и выглядит как та еще лужа, но местами глубина семьдесят метров.

— И рыба, — заметил Шмель.

— Да, и рыба в том числе. Неплохое место: огороды, рыба, много воды. Если бы только не Алушта под боком, то все еще лучше было бы.

— А что там? — спросил я.

— Там смерть. Мертвецы. И кое-что похуже.

— Морфы? — решил блеснуть знаниями гвардеец.

— Кто? — не понял капитан.

— Ну, такие вот… — он развел руками, но не смог. Ну да, он ведь их ни разу не видел.

— Изменившиеся мертвецы, — подсказал я. — На обезьян похожи, с когтями, клыками, охренеть какие сильные и прыгучие. Но активны только ночью.

— Не слышал о таком, — покачал головой он. — Но мерзость, похоже, та еще. Там все хуже. Пиндосы, уебки такие, десантировали в эту часть острова своих боевых тварей. Генномодифицированных животных, по которым не совсем понятно, из какого именно животного оно произошло. В Алуште несколько таких. А убить их… Убить их, если честно, очень непросто. Одна радость: они мертвецов жрут.

— В смысле? — не понял я.

— Да в прямом, — ответил капитан. — Твари разные. Но неубиваемые все одинаково, и единственный инстинкт у них — это охотиться и жрать. Мертвецы — легкая добыча. Так что