Проект «Амалия». Часть I. Прошлое - Ирина Кундик

Затем в тележку погрузили местного толстого сонного кота. Кот заехал лежа на одном боку, выехал на другом. Больше никаких изменений в состоянии животного обнаружено не было.

Настала очередь людей. Было принято решение отправиться на первое свидание с неизвестностью в костюме химзащиты, как минимум. Оказалось, что со спецкостюмом уверенно может обращаться только Павел, так как проходил соответствующую подготовку. Поэтому первым в ПВА отправился он. Два других оператора были на подстраховке.

Задача была простая — зайти в открытую ПВА (без вывода картинок), постоять там несколько секунд и вернуться.

Павел это сделал, после чего отдал себя в руки медиков. Они пришли к выводу, что все параметры организма в норме. Про свои ощущения Павел рассказал так:

«Зашел и оказался в плотном темном тумане, где ничего нет. Если не дрейфить и не паниковать, то состояние скорее хорошее, чем плохое. Я все время четко осознавал, куда надо выходить обратно и держал это ощущение под контролем. "Ничего нет" означает, что нет никаких сигналов, которые я мог бы воспринять своими органами чувств. Вспомнилась поговорка "Что б тебе пусто было". Но это "пусто" не было чем-то плохим, скорее наоборот.»

Медики пришли к выводу, что можно попробовать заходить без спецкостюма. Вторым сходил в ПВА Марат, за ним Иван. Описания ощущений были примерно такими же. Иван пробовал сделать шаги вперед и ощутил нарастающее сопротивление среды. Возможно, потому что непонятно было куда идти — ПВА открывалась без определения точки выхода.

После дождичка в прошлый четверг или сложности теории

Естественно, возник вопрос, что будет, если вывести картинку, например, лужайки за окном лаборатории и войти в нее? Появлюсь ли я на этой лужайке?

По словам Шувалова, главная проблема была в том, что точку в пространстве было относительно легко контролировать визуально, если были известны приметы, описание этой точки. Но время поддавалось контролю гораздо хуже. Помните эксперимент с выводом цифр? Поэтому, например, если выйти на лужайку за окном не через дверь, как обычно, а через ПВА, то можно было таким образом выйти в прошлый момент времени. Например, вчера или полчаса назад, или после дождичка в прошлый четверг, или год назад. Какие будут последствия этого? Можно ли будет вернуться назад через ПВА после такого выхода в прошлое? Возможен ли выход в будущее и каковы будут последствия? Это те вопросы, на которые, по идее, должна ответить теория ПВА.

Ученый не может работать в изоляции. Ему обязательно нужен взаимообмен идеями, надо обсуждать свои находки и проблемы с человеком, разбирающимся в теме. Надо получать обратную связь от коллег и быть в курсе последних достижений в своей области.

К сожалению, режим строгой секретности напрочь отрезал Шувалова от общения с себе подобными. Тем не менее, за долгие годы исследований, ему все же удалось создать более-менее гармоничную теорию пространственно-временной аномалии (ПВА). Но эта теория категорически не устраивала военных! Потому что из нее следовали большие сложности применении ПВА в военных целях, которые пока было непонятно как обходить.

Например, невозможно было гарантировать, что выводимое изображение соответствует текущему моменту времени. Да, можно было выйти через ПВА в любую точку планеты, но, если этот выход случался в прошлое (так как временной диапазон «плавал»), то возврат обратно (в настоящее время) мог привести к плохо прогнозируемому выделению энергии. Так что военно-прикладное применение ПВА было под большим вопросом. И это был предмет постоянных споров между Шуваловым и курировавшим его работу генералом Ковальчуком.

Нюансы отслеживания времени военных не интересовали. Задача у Ковальчука была простая: надо научиться отправлять боевые группы в текущем времени в заданную точку. Поэтому нужны эксперименты в этом направлении.

В конце восьмидесятых, после очередного жесткого разговора с Ковальчуком, у Шувалова случился сердечный приступ и его отправили в военный госпиталь. На время отсутствия Шувалова, управление экспериментами переходило к Ковальчуку и тот потихоньку начал корректировать программу в сторону проведения экспериментов по выходу через ПВА в заданную точку пространства и возвращения обратно.

Павел был в курсе теории Шувалова, поэтому не был в восторге от такой корректировки программы и, при случае, активно выражал свое мнение.

Глава 5. Роковой день и дальнейшая судьба Павла

Звонок из госпиталя

В тот день утром позвонили из госпиталя и сообщили, что состояние Шувалова резко ухудшилось. А еще передали его просьбу, чтобы Павел как можно быстрее приехал к нему. Ковальчук отдал свою черную генеральскую «Волгу» с шофером и мигалкой в распоряжение Павла, и тот помчался в госпиталь.

Да, Шувалов был очень слаб, сердце его отказывалось работать, и врачи ничего не могли с этим поделать. Но, тем не менее, он радостно улыбнулся при виде Павла и попросил, чтобы их оставили наедине. На листе, вырванном из блокнота, Леонид написал несколько цифр.

— Паша, это код от моего сейфа. В нем лежат мои дневники с разработкой теории ПВА. Я туда все подробно записывал. Я хочу, чтобы ты забрал их себе и не отдавал эти записи Ковальчуку. И в будущем не доверяй Ковальчукам. Сделаешь?

— Да, сделаю, — сказал Павел, а потом подумал, что не отдавать будет сложно, так как все теоретические выкладки Шувалова были под грифом «сов. секретно» и Ковальчук имел полное право, например, требовать соблюдения режима секретности и хранить записи надлежащим образом в спецхране.

— Я понимаю, что это сложно, — угадал его мысли Шувалов, — но эти записи выглядят как простые школьные тетрадки в клеточку, ничего особенного, так что придумай что-нибудь.

— Обязательно что-нибудь придумаю, — пообещал Павел.