Иммортализм.io - Носоленко Вадим

— Невероятно, — прошептала она. — Это как… телепатическое творчество.

— Именно! — рассмеялась Зои. — Мы называем это «биодизайном». Технология считывает ваши ментальные образы и преобразует их в виртуальные объекты. Никаких меню, горячих клавиш или инструментов — просто чистое творчество.

Августу вручили похожие перчатки, и вскоре обе гостя увлеченно экспериментировали с созданием виртуальных растений и ландшафтных элементов.

— Это намного интуитивнее, чем любые инструменты, с которыми я работала, — заметила Лия, создавая изящный японский клен, который тут же обзавелся резными краснеющими листьями.

Кроу наблюдал с довольной улыбкой, затем указал на другую часть зала:

— А вот наши тестировщики в действии. Они проверяют виртуальные миры на то, что мы называем «сенсорной достоверностью».

Они подошли к секции, где несколько человек в полных иммерсивных костюмах передвигались в пределах отмеченных зон, их движения отображались на больших экранах.

— Обычные тестировщики ищут баги и проблемы с геймплеем, — пояснял Кроу. — Наши проверяют реалистичность и непротиворечивость мира. Сломается ли ветка под определенным весом? Поведет ли себя вода естественно при различных взаимодействиях? Будет ли трава приминаться и восстанавливаться, как настоящая?

Один из тестировщиков, коренастый мужчина с рыжей бородой, методично простукивал виртуальные деревья, проверяя звук и реакцию на прикосновения.

— Кевин, наш главный придира, — с улыбкой представил его Кроу. — Он способен найти несоответствие в текстуре листа на расстоянии десяти метров.

— На двадцати, — не оборачиваясь, поправил Кевин. — И это не придирки, а профессиональная тщательность.

Он повернулся к ним, снимая перчатки:

— Когда создаешь мир для чьего-то сознания, мелочей не бывает. Один неправильный звук, одна неестественная тень — и иллюзия разрушена. Мозг чувствует ложь.

— Мы разработали специальную метрику — Индекс Сенсорного Диссонанса, — добавил Кроу. — Она измеряет, насколько виртуальный опыт отличается от реального с точки зрения человеческого восприятия.

— И как у вас дела с этим индексом? — поинтересовался Август.

— Наш текущий рекорд — 3.8, — с гордостью сообщил Кевин. — Для сравнения, лучшие коммерческие VR-системы едва достигают 7.2. Нуль — это полная неотличимость от реальности.

— Хотите взглянуть на процесс тестирования баз данных текстур? — предложил он. — Мы как раз проверяем новую библиотеку тактильных ощущений.

Он подвел их к странной конструкции, напоминающей круговой подиум с десятками разных поверхностей — от песка и гравия до воды и разных типов ткани.

— Это наш «Осязательный круг», — пояснил Кевин. — Физические образцы, с которыми мы сравниваем виртуальные аналоги.

Рядом стоял другой тестировщик в специальных перчатках, поочередно касающийся физических образцов, а затем пустого воздуха, где, по-видимому, располагались их виртуальные копии.

— Он проводит слепой тест, — шепнул Кевин. — Система случайным образом предлагает либо реальный объект, либо виртуальную симуляцию. Задача тестировщика — определить, что есть что.

— Процент точности? — спросил Кроу.

— 58% правильных угадываний на сегодня, — отрапортовал Кевин. — Практически случайное распределение. То есть, виртуальные текстуры уже почти неотличимы от реальных.

Лия была заворожена.

— В игровой индустрии мы годами пытались хотя бы приблизиться к такому уровню реализма… — она покачала головой. — То, что вы делаете здесь, это как… перепрыгнуть сразу через десять технологических поколений.

— И всё это будет доступно для создания мира вашего отца, — заверил её Кроу. — Зои уже начала работу над базовой библиотекой, основываясь на его академическом прошлом. Мы думали о виртуальном кампусе, сочетающем элементы Оксфорда, MIT и сада дзен для медитаций.

— Это… невероятно щедро, — Лия была явно тронута.

— Вовсе нет, — возразил Кроу. — Ваш отец заслуживает лучшего из возможных миров. И потом, — он подмигнул, — когда вы увидите, как он будет критиковать наши виртуальные квантовые симуляторы, вы поймете, что это мы получаем бесценный ресурс.

Они продолжили экскурсию, наблюдая за работой еще нескольких команд: специалистов по звуку, создающих трехмерные аудиоландшафты; художников по освещению, настраивающих идеальные закаты и рассветы; даже «атмосферников» — людей, отвечающих за невидимые, но ощутимые элементы среды, вроде лёгкого ветерка или ощущения присутствия.

— Это целый мир создателей миров, — заметил Август, впечатленный масштабом работы.

— Именно так, — кивнул Кроу. — И вы, Лия, станете частью этой команды. Ваш опыт разработки «НейроВерса» даст нам новые возможности. А ваш личный интерес… — он сделал паузу, — обеспечит то внимание к деталям, которое невозможно купить ни за какие деньги.

Прежде чем они покинули отдел виртуального дизайна, к ним подошел высокий худощавый мужчина в очках с круглыми стеклами.

— Доктор Арчибальд Пирс, наш главный архитектор виртуальных реальностей, — представил его Кроу. — Он отвечает за целостность и стабильность всех создаваемых миров.

— Рад познакомиться, мисс Мерцер, — доктор Пирс говорил с легким британским акцентом. — Ваша работа над алгоритмами самоподдерживающихся миров вдохновила многие наши решения.

— Арчи хотел лично показать вам нашу главную инновацию, — кивнул Кроу. — Что-то, что делает «Континуум» по-настоящему уникальным.

Пирс подвел их к отдельной комнате, где посреди пустого пространства висела небольшая серебристая сфера размером с теннисный мяч.

— Это «Семя», — с благоговением произнес доктор Пирс. — Сердце нашей технологии виртуальных миров.

— Выглядит… скромно, — заметил Август.

— Как и настоящее семя, — кивнул Пирс. — Но внутри содержится потенциал целой вселенной. Это квантовый алгоритм самогенерации, способный создавать виртуальные миры, которые растут, эволюционируют и изменяются органически, без постоянного вмешательства программистов.

Он сделал жест, и вокруг сферы развернулась голографическая проекция — сначала одиночное дерево, затем небольшая роща, затем целый лес, потом ландшафт с реками и горами, и наконец — полноценная экосистема с животными и погодными циклами.

— Виртуальный мир, созданный «Семенем», не статичен, — пояснял Пирс с энтузиазмом ученого, объясняющего любимую теорию. — Деревья растут, трава колышется на ветру не потому, что мы запрограммировали каждое движение, а потому что мы создали правила, по которым мир сам себя строит и поддерживает. Как настоящая природа.

— Это решает проблему «мертвых миров», — догадалась Лия. — В обычных виртуальных пространствах без постоянных обновлений среда быстро становится предсказуемой и искусственной.

— Именно! — просиял Пирс. — «Семя» обеспечивает постоянное органичное обновление. Каждый день в созданном мире будет чем-то отличаться от предыдущего. Новая конфигурация облаков, по-другому растущие цветы, уникальные взаимодействия элементов.

— Идеально для долгосрочного существования сознания, — добавил