Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1 - Tired God

— Ну говори, Хейст, — махнул он рукой с посохом, притягивая тарелки ко столу, — Зачем оно тебе?

Посох пропал, а я, едва отвлёкшись от телекинеза, что ставил принесённое между нами, заговорил:

— Хочу учиться магии. Просто основы, чтобы поступить в Академию, господин Лехрер, — а потом, на миг задумавшись, добавил, — И алхимии, если возможно.

— Талант-то хоть есть, малец? — задумчиво протянул он, беря в руки пирожок.

Руки засветились, небольшой мерцающей аурой наползя на еду. Всего на миг, сразу же исчезая.

Он аккуратно откусил кусок, начав жевать, в контраст возрасту, крепкими зубами.

— Небольшой, господин, — ответил столь же спокойно, не дав голосу дрогнуть от напряжения.

Именно из-за этого мне и нужно метаться по окраинам, выискивая таких же, как я — магов настолько слабых, что не способны позволить себе отдать жизнь на алтарь её развития. Без ранней подготовки я просто не вытяну учёбу в Академии. Просто никак. А ни в какую подготовительную школу при гильдиях меня не возьмут — оно им просто не выгодно — слишком слаб резервом.

Но не разумом. И я не собираюсь сдаваться. Если магия, грёза, что травила мою душу годами, не превратиться в благословение — лучше просто податься в авантюристы. Говорят, они дохнут быстро, но живут первые годы очень даже неплохо.

— Двадцать серебряных сразу и будешь помогать старику во всём, — спустя минуту раздумий, кои я с горем пополам вытерпел, предложил он, — Ну и слышаться беспрекословно. Устраивает?

— Да! — выкрикнул я раньше, чем успел понять.

Это оказалось намного проще, чем казалось! Я уже настроился было на долгую осаду, а тут — просто помощь по делам и деньги. К этому я привычен, это мне знакомо.

* * *

1410 год от основания Империи. Середина весны.

10 лет.

С момента, как я напросился в ученики алхимика прошло два полных месяца.

Я помогал Лехреру, в принципе, со всем, чем мог, но энтузиазма с каждым днём становилось всё меньше и меньше, словно иставивая наравне с превратившимся в грязь снегом.

Дикий огонь желания познать магию горел в душе, но поселившаяся в голове мерзкая, холодная слякоть мешалась. Конфликт возможностей и желаний разрывал меня изнутри, бесил и вводил в апатию в то же время!

Но дело я делал.

Всё происходило тихо — шипение, грязный пар, образующийся между пламенью и захватывающим разум льдом апатии оставался внутри. А тело всё это время чётко выполняло все просьбы, приказания и требования Лехтера.

Я спокойным шагом отправлялся к карьеру, чтобы приносить нужные минералы. Тщательно отбирал те, которые нужны были старику. Куски кварца, обсидиана или редкого базальта.

Заготавливал и сортировал травы, собирая их на опушках леса или вместо него выкупая у местных травников с приезжими торговцами. Чётко, следуя выписанным в принесённую себе толстую тетрадь инструкциям, сушил, измельчал или обрабатывал специфическими составами из тех, что валялись в подвале.

В основы алхимии я вгрызся настолько быстро, что старик только и успевал, что выдавать талмуд за талмудом, пока его небогатая личная коллекция не исчерпалась. Основные диаграммы и списки почти в полном составе отлетали от зубов, а законы искусства твёрдо поселились в разуме.

Но пока что помогать именно с алхимией я не мог.

Работа в доме также занимала значительную часть времени.

Лехреру требовалась помощь в уходе за его алхимической лабораторией. Я драил стеклянные реторты и колбы, следил за тем, чтобы котлы не оставались грязными после экспериментов.

Убирал разлитые вещества и аккуратно раскладывал порошки по банкам, одновременно уча систему меток, что опытные алхимики оставляли на своих сосудах. Погружался в их птичий язык.

Иногда мне даже поручали более ответственные важные задачи: доставить послания в другие деревни, сопровождать груз зелий к карьеру или же отправиться с караванами в город и выменять редкие ингредиенты по адекватной цене у торговцев там.

Старик, хотя и не казался особо доверчивым, быстро понял, что я вполне себе способен на хитрость и торговлю, и потому начал давать задачи ответственнее всё чаще и чаще. Была за эти два месяца даже небольшая стычка: в один из дней мы с Лехрером да при вознице на тележке, наткнулись на голодного волчару. Одно движение появившимся из ниоткуда посохом, три-четыре секунды на подготовку — волк падает с оторванной лапой. Ещё столько же — и скулёж прекращается.

Одной из самых сложных задач, к моему стыду, стало умение молчать, когда Лехрер пытался сосредоточиться. Маг, как оказалось, был крайне чувствителен к шуму, и не раз посохом грозил выгнать «бедового ученика» вон, если тот не прекратит издавать «человеческие звуки»! Читай — тупые.

В своё оправдание: тогда я горел азартом настолько, что вопросы по алхимии сами рвались изо рта. Любопытство жгло изнутри, пробивая себе путь.

А ещё почти каждую неделю по четыре часа минимум отскребал налёт от огромного, трёхсотлитового свинцового чана, в котором учитель и готовил самое ходовое для него зелье.

Всё же деревня Кариер, соответственно названию, жило с дохода от карьера.

Деревня была крупной, почти на 60 домов и ещё столько же кабинок для работников, одну из которых на ночь я и занял. Сейчас, в весну, когда добыча белого камня, поставляемого в город, уже началась — она стала намного активнее, а все кабинки заняли группы мужчин из соседних деревней.

Собственно, и сам Лехрер в основном кормился с карьера: он варил в том самом чане специальный рецепт, которым мажут породу для облегчения добычи.

Зелье обладало удивительной способностью проникать в микротрещины камня, расширяя их и ослабляя прочность массива. Эффект, как я понял, был особенно полезен при добыче крупных плит, которые требовалось извлекать без повреждений.

А ещё — он давал камню уникальную текстуру, за что тот и ценился. Формула это была уникальной для этой деревни. Хотя, как оказалось, нигде, кроме как карьера с Белым камнем, он и не работает, так что гильдия алхимиков не особо стремилась его покупать.

Сам Лехрер как лицензированный алхимик имел полное право как продавать, так и наоборот, не продавать личный рецепт. Но, думается мне, вознамерившись получить его — верха структуры алхимиков Империи неудачу не испытали бы.

Впрочем, это не главное.

Главное — Лехрер был официальным