Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 4 - Стас Кузнецов

подло, учитывая, что в этой жопе мы оказались по моей вине. У меня только так в жизни — хочу как лучше, а получается, как всегда. Вскоре блевать стало просто нечем и нас стало выворачивать в холостую. Рожи у нас в тусклом свете звёзд, казались цвета озёрной тины.

Я уже думал, что этот ад никогда не закончится, но когда на небе начали появляться предрассветные сумерки, ковер стал потихонечку снижаться. Вдалеке показалась деревенька. Как только солнце выкатило на горизонт золотой край, ковер-самолет плавно спустил нас на грешную землю.

Коснувшись земли, ковер скрутился в маленький рулон и прыгнул мне в руку. Мы вместе с мешками повалились на влажную траву. И в этот момент, мне реально показалось, что один из мешков тоненько пискнул.

Видимо мне совсем поплохело, раз галлюцинации появились. Я моргнул, пытаясь сосредоточиться, напряженно вслушался, но всё было тихо. На всякий случай я отполз от подозрительного мешка подальше. К тому же, отметив для себя, что это был тот самый, который оказался самым тяжеленым.

Пытаясь хоть как-то согреться, мы развели костерок, но влажные дровишки давали мало тепла.

Через полчаса мы с трудом поднялись на ноги, решив, что движение нас немного согреет, и направились в деревню. Там можно было и согреться, и поесть, и отоспаться, заодно и одеялами разжиться.

До деревни было около часу ходьбы, нам пришлось взять по мешку с провиантом, причем и я, и Фил предоставили самый тяжелый мешок тащить Томашу. Тот охнул, взвалив его на загривок, явно мешку не радуясь. Но гордость не позволила ему пожаловаться. Нас при этом нехило так штормило, словно мы были матросами, выброшенными на берег после шторма.

По пути мы отогрелись и даже взмокли, продрогшие кости ломало. Томаш через каждых пять минут принялся чихать. И, в конце концов, всё-таки сломался под грузом взваленного на себя бремени. Остановился и демонстративно скинул мешок с плеч.

Мне снова показалось, что мешок приглушенно пискнул, но я снова приструнил разгулявшееся воображение.

— Какого черта вы туда напихали⁈ — накинулся на нас Томаш. — Эрик, ты всю библиотеку что ли туда сгрузил⁈ И специально подсунул мне этот мешок!

— Мешки собирал Фил, — перевел я стрелки.

— Стандартный мешок с провиантом. Они у всех одинаковые, Томаш, — сердито буркнул Фил.

— Верится в это с трудом! Там, судя по весу, туша медведя лежит! — гнул своё Томаш.

Он даже чихнул, подтверждая свои слова.

— Просто твоя изнеженная герцогская спинка видимо не привыкла таскать тяжести. Ваша светлость, желает, чтобы я понес ваш мешок? — издеваясь предложил Фил.

— Ничего я не изнеженный! — обиделся Томаш. — Сам понесу!

Томаш снова взвалил мешок на загривок и, согнувшись в три погибели, пошел к деревне, сопя и ругаясь себе под нос.

Я, сдерживая рвущийся хохот, посмотрел на Фила. Я-то знал, что мешок Томаша и вправду пудовый, но рожа у Фила была — натурально тяпкой и заподозрить его в намеренном издевательстве над Томашем было трудно.

Когда мы, наконец-то, зашли в деревню, то были неприятно удивлены. Она оказалась небольшой, дворов семьдесят — девяносто. Пока шли, нам не встретилось ни единой души. На всех улицах было пусто. Вышли на центральный рынок — и там прилавки пустые. Мы попробовали постучаться в один дом, в другой. Никого. Даже собаки не лаяли.

— Вымерли здесь все что ли? — пробормотал Томаш.

Именно в этот момент в одном из окон мелькнуло чье-то лицо.

— Эй, живые есть⁈ — окрикнул я.

Но никто не отозвался. Не успел я подумать, что лицо в окне мне померещилось, как неподалеку послышался неясный шум. Мы растеряно переглянулись.

На нас, с обеих сторон, вывалились группы вооруженных вилами и топорами мужиков.

— Есть живые, — хрипловато ответил нам гигантских размеров детина с кузнецким молотом в руке. — И мы чужаков не жалуем! Пошли прочь подобру-поздорову.

— А мешки тута оставьте! — потребовал из-за спины здоровяка тощий мужичонка с редкой бородой. — Мы у вас их это… конфискуем!

— Ещё чего захотели! — возмутился Фил. — Я на сборы полдня угрохал!

— А я бы свой с удовольствием отдал, — пробормотал под нос Томаш.

Мы скинули мешки в середку и, встав спина к спине, материализовали оружие. Я надеялся, что, как только деревенские увидят, что мы не простые обыватели и обладаем магией, их воинственный пыл поубавиться. Но в этот раз не сработало. Мужики твердо намеревались начистить нам морды без суда и следствия.

— Может, поговорим?.. — попытался я решить полное отсутствие к нам симпатии дипломатическим способом.

Но толпа уже с ревом мчалась на нас. Я всё же перед схваткой малёхо затупил меч, не хотелось бы кого-то покалечить или убить, Фил с Томашем сделали то же самое.

Подготовку мужикам заменяла бешенная ярость, а мы после ночных бдений были просто реально на нуле. Поэтому, чтобы раскидаться с этой оголтелой толпой, пришлось попотеть. Но зато согрелись окончательно.

Я, перехватив меч второй рукой за лезвие, просто махал им, отпихивая от себя навалившихся разом мужиков. Краем глаза я заметил, что Фил, в одну сторону махнет — улица, в другую — переулочек. Я пригляделся повнимательней — Фил реально напоминал медведя и на его сторону обороны не то, что не совались, а не знали, куда от него щемиться.

Засмотревшись, я едва не пропустил удар молота по башке. И если бы не соколиная реакция, быть бы мне с пробитой головой. Я, развернувшись к нападавшему, уткнулся взглядом гигантскому детине в пузень. Поднял голову, с удивлением взирая на гиганта — я сам был отнюдь не маленького роста и не привык к таким вот поворотам.

Мужик меня обхватил и попытался завалить, используя свой вес, но я, в схватках, все-таки поднаторел за последнее время. Вспомнил приёмчики Леона и, грамотно сместив центр тяжести, использовал силу противника против него же. Гигант покачнулся, но равновесие удержал. Я же, воспользовавшись этим, выскользнул из его медвежьих тисков. И со всей дури лупанул ему в пузень прямо под дых.

Гигант охнул и согнулся пополам. Я навалился на него и опрокинул-таки на землю. Правду говорят, что шкафы громко падают. Гигант, точно Гулливер в стране лилипутов, растянулся, перекрыв собой дорогу. Я приставил острие меча к его горлу.

Шум боя утих. Всё вокруг как будто застыло. Я осторожно поднял глаза, стараясь при этом не выпускать из виду детину. Деревенские побросали оружие и, разинув рты, смотрели