Уходя, закройте двери - Екатерина Соболь

улицы бар отделяла стеклянная стена с прозрачной дверью. Внутри было уютно: пианино, столики, сдвинутые к кирпичным стенам, чтобы освободить место для танцев. На крохотном пространстве в центре танцевали человек пятнадцать – сталкивались, смеялись, дружески переговаривались.

И один из этих людей выглядел подозрительно знакомым.

Я прилипла к стеклу, не в силах поверить своим глазам. Да ладно! Артефакт вел меня прямо сюда?! В последний раз я видела Антона зимой, когда его любимой одеждой был пуховик, похожий на черный мусорный мешок, и была уверена, что он и летом не изменяет угрюмой цветовой гамме, но…

Сейчас он был в огромной белой футболке и широких шортах леопардовой расцветки. Картину завершали белые кеды и белые носки. Может, у Антона есть брат-близнец и это он? Шапка русых кудрей с февраля стала более запутанной, лицо – более изможденным, но в остальном… Да нет же, это точно Антон. Кто еще может плясать под развеселый трек с таким нелюдимым выражением лица?

Он ни с кем не заигрывал, ни на кого не смотрел, просто двигался под музыку, закрыв глаза. Я почувствовала, что улыбаюсь. Встретив человека зимой, никогда не знаешь, каким он окажется летом! Тут песня закончилась, Антон остановился, уронив руки, и открыл глаза. Он туманно осмотрел помещение, будто искал, где оставил стакан, – и наткнулся взглядом на меня.

В прошлый раз, перед тем как выбросить меня за призрачную дверь, Антон сказал: «Если вернешься, будешь моим врагом». Я его слова всерьез не приняла – чего только не скажешь сгоряча! Мы ведь столько пережили вместе: дворец Гудвина, Ночь Открытых Дверей. На глазах у Антона я провалилась в реку, пытаясь забрать артефакт со льда, а потом он дал мне свою куртку, чтобы согреть. Он читал мне стихи на крыше, показывал городские виды. Мы скрывались от Клана, лихо нарушая Правила дорожного движения. Антон показал мне тайник, где мать оставила для него подарок. А еще он не мог быть уверен, что я благополучно пережила падение за дверь. Значит, хотя бы обрадуется, что я жива.

Но Антон увидел меня и вздрогнул. Через стеклянную стену я не могла расслышать, что он бормочет себе под нос, но, кажется, это было «нет, нет», а потом что-то матерное. Я почувствовала внезапную обиду, но если не показывать неудобных чувств, никто не узнает, как причинить тебе боль. Поэтому я широко улыбнулась Антону, который таращился на меня через стекло, как на призрака, и помахала рукой. Уже началась следующая песня, народ вернулся к танцам. Антон не двигался. Я распахнула дверь в бар. Антон попятился и наступил кому-то на ногу. В баре пахло специями и чем-то жареным. Я протиснулась между танцующими и подошла к Антону.

– Нет, – простонал он. – Это же глюк, да?

Он тяжело дышал от танцев, взгляд фокусировался на мне с трудом. «Да он пьяный», – поняла я. Может, он меня с кем-то перепутал?

– Привет, – бодро начала я. – Ты как?

Антон молча обогнул меня и вышел на улицу. Футболка влажно липла к его спине. Через стекло я видела, что он сгорбился и уперся ладонями в колени, будто его сейчас вырвет. Я вышла следом и подкралась к нему.

– Привет, Антон, – вкрадчиво повторила я.

Он резко выпрямился – похоже, всерьез надеялся, что я ему привиделась и на свежем воздухе исчезну. От него пахло потом, сигаретами и чем-то теплым, знакомым, как дом. Несколько секунд Антон с каким-то отчаянием смотрел на меня, потом бесцеремонно пощупал мою голову. Она точно была настоящей, и его это не обрадовало – он отдернул руку, будто обжегся.

За полгода Антон определенно сдал – лицо осунулось, как от бессонницы, бровь разбита, на скуле синяк. Все еще дерется с Кланом за каждый артефакт? Да он даже парней из Клана не боялся так, как меня сейчас!

– Ты, – с ноткой искреннего ужаса пробормотал он.

– Ага. Ну, как у вас тут? Я смотрю, город не развалился.

Во мне все еще сияла радость, но мрачная физиономия Антона ее портила, и мне хотелось быть вредной. Ну почему он так на меня смотрит!

– Это не глюк?

Я не стала отвечать, но Антон, похоже, сам себе ответил. Забавно: в нашу первую встречу его тоже зациклило на одном вопросе, только в тот раз это был вопрос «Где дверь?». Антон подошел к парочке, курившей у входа, вытащил бутылку с водой, торчавшую у девушки из сумки, и жадно выпил. Та возмутилась, но Антон нетвердым движением вынул из кармана своих смехотворных шорт удостоверение.

– Стража. Я воду… это… конф… Конфисковал.

Ой, он и правда пьяный, язык еле ворочается.

– Да толку от вашей Стражи! Если б я так работал, меня бы уволили! – возмутился парень и зашел вместе с девушкой в бар.

Антон повернулся ко мне.

– Исчезни, – хрипло сказал он. – Быстро, пока тебя не ув… увидели.

Он говорил медленно, будто каждая фраза долго блуждала в закоулках его мозга, натыкаясь на стены.

– Неудивительно, что ты не приехал на вызов. Я ждала-ждала, пришлось самой закрыть.

– Дверь… Ты из двери… – Он сжал переносицу. Мысли кое-как пробрались сквозь лабиринт его сознания и с трудом переползли к следующему вопросу. – Клан видел?

Да что все стали такие испуганные!

– Никто не видел.

Антон перевел взгляд на мою футболку и низко застонал, будто от взгляда кошки в платочке его замутило окончательно.

– Да какого хрена тебе надо тут? – Он с силой потер лицо. Я и забыла, какой он высокий: нависал надо мной, как дерево. – Как ты меня нашла?

Его пьяные страдания и умиляли, и обижали. Пожалуй, сейчас не лучший момент, чтобы вручить ему коробку с ключами. Обойдется! И про артефакт поиска, конечно, тоже не скажу.

– Да просто как-то… Иду, вижу – ты! Объясни, что тут было без меня?

Но сейчас Антон и слово «объясни» существовали в разных вселенных. Он вряд ли смог бы объяснить даже, где живет. Антон побрел в сторону мостика со львами – туда, откуда я пришла. Шел он немного под углом, с легким креном влево. Похоже, удерживать это длинное пьяное тело в равновесии было все равно что строить башню из желе.

– Если ты вдруг был не уверен, что я жива после того, как ты выкинул меня за дверь, можешь быть спокоен, – сказала я, не отставая ни на шаг. Антон поморщился. Это вина или раздражение? – Гудвин вернул твою маму, она в порядке?

Антон резко развернулся ко мне и сам от этого движения чуть не упал.

– Открой себе дверь и