Королева - С. Массери

сразу замечают, как мы входим через боковую дверь. Антонио всего на несколько дюймов выше меня, но его жена просто миниатюрна и очень красива. У нее длинная темная коса с серебряными прядями, свисающая по центру спины. Подойдя ближе, я замечаю, что во время разговора с мужем ее лицо будто бы светлеет, а глаза светятся. У меня щемит сердце от нежности, когда Антонио протягивает через остров руку и сжимает ее ладонь.

Когда они замечают нас, Антонио с облегчением улыбается. Он выходит вперед и обнимает сначала Аполлона, притягивая его к себе, а затем меня.

– Кора, это моя жена – Витория. – Отстранившись, он представляет нас друг другу. – Витория – это Кора и Аполлон. Аполлон – друг Джейса и Вульфа, – говорит Антонио и смотрит на меня так, будто не знает, как классифицировать меня.

Не будет же он представлять меня как жену Джейса.

Витория выходит вперед, и я улыбаюсь, пожимая протянутую ей руку в знак приветствия. Затем она обнимает Аполлона, который все еще держит меня за ладонь.

– Где все? – спрашивает он.

– Джейс и Святой в подвале, а Тэм наконец пошла отдохнуть наверх в комнату Анны, – говорит Витория. – Это была тяжелая ночь для всех нас.

Тяжелая – не то слово.

– Мы организуем похороны Элоры, – продолжает она, не сводя с меня глаз, и я тут же прижимаю ладонь к внезапно взбунтовавшемуся животу.

Не знаю, смогу ли я пойти на похороны. Это я приняла решение оставить Никс и Святого в машине перед домом. Я должна была знать, что если Кронос попытается сбежать, то она неминуемо с ними столкнется. Святой был ранен, и у них практически не было прикрытия.

– Эй, – Аполлон толкает меня плечом. – Не надо падать в яму вины. Ты никогда не выберешься обратно.

Но я уже там.

Аполлон что-то отвечает Витории, а затем тянет меня к приоткрытой двери в углу, за которой находится темная лестница, ведущая в подвал.

Я снова упираюсь, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Ноги просто отказываются двигаться, а под моей кожей сражаются огонь и лед, и я не знаю, замерзну я или сгорю.

– Все в порядке, – шепчет мне на ухо Аполлон. – Кроноса больше нет, и ты в безопасности.

– Я далеко не в безопасности, – шепчу я в ответ. – Кто-то убил Стерлингов, а Цербер в зале, полном незнакомцев, объявил, что я тоже Стерлинг. Кронос пытался убить меня, связав в подвале, а какой-то незнакомец спас меня и, судя по всему, по-прежнему находится где-то неподалеку. И это не говоря уже о Титанах, у которых теперь нет лидера.

– Ты права, – кивает Аполлон, пристально глядя мне в лицо своими темными глазами. – Но в этом доме, прежде чем добраться до тебя, им нужно будет пройти через меня.

В этом-то и проблема. Я не хочу, чтобы они проходили через кого-то, чтобы добраться до меня. Не хочу снова подвергать кого-то риску. Но я не могу позволить страху управлять моей жизнью. Если я что-то и вынесла из тех дурацких сеансов психотерапии, то именно этот маленький урок, запавший мне в душу.

Я делаю глубокий вдох и отпускаю руку Аполлона. Он отступает, позволяя мне шире открыть дверь в подвал, – с минуту я разглядываю покрытые ковром ступени. Я не знаю, почему мне кажется, что я могу умереть там, ведь непохоже, что Аполлон собирается захлопнуть за мной дверь и запереть меня здесь.

– Это еще один страх, с которым нам нужно разобраться? – шепотом спрашивает он, скользя руками по моим бедрам.

– Возможно, – вздрагиваю я, выдавив улыбку.

Аполлон хихикает в ответ, и этот звук дрожью отдается в моем позвоночнике.

– Все в порядке. Я справлюсь.

Всего двенадцать ступенек, и я уже внизу. В помещении, больше похожем на огромную семейную комнату, чем на мрачный подвал, хотя я ожидала последнее. Вокруг телевизора с игровой приставкой расставлены диваны, и я представляю, как дети Антонио развлекаются здесь со своими друзьями. По другую сторону лестницы находится барная стойка и табуреты, а рядом стоит музыкальная система.

Мое внимание возвращается к диванам, на одном из которых лежит Джейс. Он без рубашки, с повязкой, обмотанной вокруг талии. Белая марля не скрывает темных синяков, испещряющих его кожу, и когда вижу их – мое сердце неровно стучит.

Святой, расположившийся на другом диване, прижимает руку к боку и встает, когда видит нас. Внезапно на его лице мелькает гримаса боли, но затем она исчезает, хотя он все еще выглядит так, будто ему нехорошо. Под его налитыми кровью глазами залегли темные круги. Несмотря на то что Святой сменил испачканную кровью одежду, он, похоже, не перестает думать о том, что случилось. А разве может быть иначе?

– Он спит, – негромко говорит Святой, подойдя ближе. – Раз вы пришли – я пойду наверх и попытаюсь поспать.

Мы киваем Святому, и я чувствую, как в моем горле образовывается комок. Я не знаю, что могу сказать ему. Извиниться? Этого недостаточно. Ничто в мире не вернет Никс.

Я подхожу к Джейсу, останавливаясь в двух шагах от края дивана, на котором он лежит.

Мы женаты? Это же абсурд!

Внезапно глаза Джейса распахиваются, и, потянувшись ко мне рукой, он смыкает пальцы на моем запястье, не давая мне отстраниться.

– Кора, – выдыхает он. – Ты в порядке?

– Возможно, ты имел в виду Корин? – Я вырываю руку из его пальцев.

Джейс бледнеет, но приподнимается, а мы с Аполлоном молча смотрим на то, как он пытается принять сидячее положение. Когда он наконец-то со вздохом откидывается на подушки, на его лбу выступают бисеринки пота. Но этой боли ему кажется недостаточно, и, кряхтя, Джейс встает на ноги.

– Ты сражалась…

– Я хотела Вульфа, – говорю я, сердито глядя на него. – Ты помнишь Вульфа? Это твой лучший друг, которого ты бросил с Адскими гончими.

Я чувствую, как Аполлон касается моей спины и, чуть надавливая, проводит пальцем по обнаженной коже между брюками и рубашкой. Возможно, он готовится оттащить меня от Джейса, потому что я чувствую острое желание ударить последнего по красивому, покрытому синяками лицу.

– Как ты мог? – шепчу я.

Вот только я не знаю, о чем спрашиваю, ведь моя голова просто раскалывается от вопросов. Он связал нас узами брака перед тем, как из клуба Адских гончих меня вывез таинственный человек, а потом признался, что не хотел искать меня. Не хотел, чтобы я возвращалась в Стерлинг-Фолс. Это и было его целью? Заставить меня уехать? Тогда зачем он привязал меня к себе? Потому что я – Стерлинг?