Эксперимент. Книга 2. Последний Оплот. Серия 5 - Валерий Увалов

* * *

Я с придыханием открыл шкатулку и уставился на предмет, упакованный в черную ткань.

— А я думал, она куда меньшего размера, — озвучил свои мысли и принялся разворачивать узелок.

Постоянное личное участие во всех начинаниях, а дальше уточнения, изменения, разъяснения и прочие мероприятия, сопровождающие любые новшества, отнимали у меня просто уйму времени. Ну да, мне нечего жаловаться: сам все затеял, теперь вот крутись. Но у меня практически не было времени ни на себя, ни на фундаментальные исследования — только на прикладные эксперименты, которые дают выгоду здесь и сейчас.

Но непроницаемые щиты, чаровые клинки и чародины — все это не то, что должно помочь уничтожить ИскИн. Потому что технологическое превосходство элемийских машин просто запредельное. И несмотря на возросший потенциал моей армии нового строя, несмотря на невероятную сплоченность людей, объединенных общей бедой вокруг одной цели, я все еще не уверен, что у нас есть шанс. Да что говорить, если у нас даже нет самого простого оптического бинокля.

А для победы нужно такое преимущество, которое нивелирует все техническое превосходство элемийского ИскИна. И в чарах я чувствовал потенциал этого превосходства, но пока лишь повторял на их основе уже мне известные вооружения и устройства. И вот я наконец нашел время для исследований, которые долго откладывал. Надеялся, что смогу продвинуться в понимании природы чар.

Раскрыв все слои ткани, я скривился. Передо мной лежала самая настоящая двояковыпуклая линза. Правда, она была большой, с мой кулак размером, и довольно мутная, особенно края. Видимо, изготовивший ее мастер пытался шлифовать, но более-менее это удалось в центре линзы. В общем, та еще гадость, но ничего другого нет.

Я заранее составил для Кирима список предметов, материалов и технологий, описав их максимально доступным языком, надеясь, что он что-нибудь найдет. В основном в этот список входили сплавы, пластики, резина — вдруг кто уже производит нечто подобное. Еще интересовало мастерство обработки металлов, уж очень нужны точные механизмы.

В Оплоте было несколько кузнецов, способных изготовить, например, часовые механизмы, но без своих чар они были бесполезны. Ну и различные простейшие приборы, с помощью которых можно изучить природу чар. И вот первое, что заприметил Кирим из моего списка, как раз и оказалось увеличительной линзой.

Аккуратно взяв линзу в руки, опасаясь, что она еще и хрупкая, я поднес ее к чаровому светильнику. Мне показалось, что чаровые поверхности, ограничивающие жар от раскаленной капли металла, идеально подойдут для исследования. И, поигравшись с фокусным расстоянием, я, наконец, замер и всмотрелся в увеличенное изображение.

— М-да, это просто прорыв, — буркнув я себе под нос, осторожно положил линзу в футляр и, уставившись в стену мастерской, замер.

Нет, ничего особого я там не увидел — все та же кажущаяся сплошной голубоватая поверхность. Даже на более ярких символах ничего не увидел. Но все же кое-что заметил. Бывает так, что не прямым зрением видишь больше деталей, а когда фокусируешь взгляд, то эти детали пропадают. Вот и я увидел нечто напоминающее зернистую структуру, но так, на грани, на уровне «показалось».

Все же этой линзы недостаточно, мне бы микроскоп. На этой мысли я перевел взгляд на лежащую линзу и скептически улыбнулся. Да, тут до микроскопа еще очень далеко. Эх, как же не хватает всех тех приборов, что были в лаборатории училища на Луне!

Вновь упаковав линзу в ткань, я закрыл коробку и отложил в сторону.

— Сгодится только для организации тотального геноцида насекомых. Хотя солнца-то все равно нет.

Отставив в сторону бесполезную вещь, я задумался и переопределил ее в разряд «не совсем бесполезные», так как она может дать возможность собирать микроструктуры из чаровых символов.

Но сейчас меня интересовало совсем другое. Долгое время я не мог повторить то, что было описано в книге о чародействе. Там говорится, что чародей должен создать в предмете всю цепочку чаровых символов. А между управляющей частью и исполняющей поместить символ, больше похожий на две параллельные спирали. После чего разделить предмет между этими спиралями, причем нельзя прекращать подпитку своим даром. Тогда все работает, но если подпитку прекратить, то даже после повторной накачки даром дистанционное управление работать не станет.

И сначала я не мог понять, как это повторить, но решение оказалось очень простым: цепь с двумя колебательными контурами, соединенными между собой через два источника питания, подключенных параллельно. Затем, разделив источники, я и получил тот же эффект, что описан в книге. Это позволило, например, управлять светимостью чаровой лампы на расстоянии, причем эффект сохранялся на довольно большом удалении — сотни километров. Только мой восторг продлился недолго, так как вся эта система оказалась одноканальной.

Например, чтобы управлять вогнутостью чаровой поверхности и ее размером, необходимо делать подобную схему для каждого параметра отдельно. Что сильно усложняет общую схему, особенно если параметров десяток и больше. Но для такого убого дистанционного управления тоже есть применение.

Я пододвинул к себе заготовку динамического микрофона. Выглядел он как два вложенных друг в друга кольца. Меньшее кольцо, диаметром около пяти сантиметров, состояло из двух, чтобы зажать мембрану. А натяжение мембраны я хотел осуществить с помощью нитей, прошитых по выступающему краю мембраны и продетыми через кольцо большего диаметра.

Но в отличие от известных мне динамических микрофонов, где мембрана двигает катушку в магнитном поле, здесь мембрана подсоединена к регулирующему чаровому символу. При колебании от звуковых волн мембрана должна двигать символ, который меняет параметр мощности магнитного поля у соответствующих чаровых символов. А магнитное поле дергает металлический штырек, закрепленный на мембране динамика. Да, с мембранами пришлось помучаться, перебрав больше трех десятков вариантов, но, как мне кажется, на этот раз у меня получится.

Еще со школы помню, что первые мембраны для динамиков делали из шелка, пропитанного воском, для закрытия пор в ткани и придания ей необходимой жесткости и эластичности. Вот и искал нечто подобное. Из всего, что приволок мне Кирим, больше всего на шелк похож материал под названием «рийчу», взятый у октанитов. И галм — мягкая масса, похожая по свойствам на воск, — тоже оттуда.

Динамик я уже изготовил по такому принципу, только гораздо большего размера, чем микрофон. И вот когда я взял в руки пинцет, чтобы продолжить прошивать мембрану микрофона, то услышал за спиной:

— Здрав будь, Дамитар.

Это было так неожиданно, что я чуть не свалился со стула, когда оборачивался на голос.

— Здрав будь, Аньяра, — расплылся я в