Ревизор: возвращение в СССР 47 - Серж Винтеркей

Регина запомнила Макарова стеснительным пареньком, который обычно больше отмалчивался, чем болтал о чём-то, но тут он, к ее удивлению, развернувшись к аудитории, дружелюбно улыбнулся и сказал:

– Здравствуйте, товарищи! Как уже сказала Изольда Васильевна, я буду учиться с вами. Раньше я был студентом экономического факультета Московского государственного университета, но решил перевестись к вам сюда, в МГИМО, чтобы изучить языки и, возможно, тоже задуматься в будущем о карьере дипломата.

Опасаясь, что взгляд Вити упадёт на неё и он её тут же узнает, Регина наклонила голову. Хотя, впрочем, что ей дадут эти увёртки? Невозможно, чтобы, даже несмотря на небольшие изменения её внешности, Макаров, обучаясь с ней в одной группе, не узнал её. Фамилия-то у неё прежняя осталась, как и имя.

Даже если она сегодня притаится, и не пойдет выступать с подготовленным докладом, это ее не спасет. Достаточно будет в следующий раз быть вызванной преподавательницей, и Макаров, даже если сразу её и не узнал, услышав про Регину Быстрову, конечно же, тогда уже точно её узнает без малейших сомнений.

А что будет дальше? Как вообще это произошло? Какого чёрта Витьке вдруг захотелось учиться именно здесь, на втором курсе с ней? Может ли это быть какой-то ловушкой, организованной для неё тем же самым Ивлевым?

Макаров тем временем сел на указанное преподавательницей место, и занятия начались. Минут пять Регина вообще не слышала ничего вокруг себя, пытаясь понять, что же происходит, и посматривая мельком на Макарова, который сидел метрах в двадцати от неё, слегка сбоку, на втором ряду.

Изольда Васильевна уже перешла на английский – во время своих занятий она русский язык не использовала. Затем немножко пришедшая в себя Регина услышала, как она вызывает Макарова по той самой теме, по которой она сама хотела вызваться выступить и по которой так тщательно готовилась.

«Понятное дело», – подумала она. – «Изольда хочет проверить, достаточны ли знания Макарова». Это явно также было интересно всем остальным студентам, поскольку в аудитории тут же стихли даже незначительные шёпотки на задних рядах. Конечно, всем было интересно, знает ли английский язык парень, который не учился до этого в языковом вузе.

Макаров безмятежно встал и начал рассказывать про Continuous Perfect на английском языке, да с таким безупречным акцентом, что минимум половина аудитории, судя по лицам, испытала острое чувство зависти. Такой акцент был только у тех, кто окончил лучшие языковые школы Москвы или жил с родителями-дипломатами за рубежом, в англоязычных странах, где и выучил так язык.

«Ну да, батя же у Макарова – первый замминистра иностранных дел», – несколько запоздало вспомнила Регина. «А может быть, этим всё и объясняется, почему он всё же здесь оказался? Тогда в этом нет никакой западни для меня, это просто злосчастное совпадение, которые случаются».

Но теперь самое важное – как он на неё отреагирует, узнав, что она вместе с ним учится. Потому что если он разболтает всё обо мне, то с моей репутацией в группе будет полностью покончено. Можно будет даже больше не пытаться завоёвывать расположение других ребят, нужно будет просто тихонько ходить на занятия серой мышкой да пытаться произвести хорошее впечатление на преподавателей, надеясь, что они всё же не узнают от студентов о её прошлом…

Нет, у неё нет другого выхода, как попытаться с Витькой переговорить и попросить молчать, как она уже сделала это с Ивлевым. Мало ли, снова прокатит.

Глава 4

Москва, квартира Алироевых

С того дня, когда Поля обнаружила, что из-за своей забывчивости оставила почтовый ящик сына переполненным, она регулярно забирала всю корреспонденцию каждые три дня.

И вот, спустившись сегодня к ящику, она обнаружила среди газет очень даже знакомый ей конвертик. Именно в таких были те приглашения на приемы в посольства, что раньше пришли.

«Надеюсь, это приглашение будет на попозже, когда Паша уже в Москве будет», – подумала она.

Прихватив конверт и газеты с собой, дома, как и велел Паша, распаковала конверт, мало ли там что срочное. На столе оказалось приглашение в посольство ГДР на завтрашний вечер…

«Эх, жаль, всё же, что Паша не сможет посетить прием, надо позвонить немцам, сказать, что его не будет», – Поля уже поднесла руку к аппарату, чтобы набрать тот самый номер, что был указан на приглашении, как вдруг вспомнила слова Тараса, что дипломатам в принципе не так важно, чтобы пришёл именно тот, кто был приглашён. Им гораздо важнее, чтобы гостей было полно, и они вели себя прилично.

«Завтра в шесть вечера, – прикинула она, – с Ахмадом можно договориться, чтобы он прямо в посольство с работы приехал».

Один только вопрос – кто с ребёночком моим посидит? Хотя тоже без проблем. Анну с Загитом можно попросить, они на двоих шестерых детей подняли, несколько часов за моим присмотрят. Тем более подрос уже… Оставался только самый главный вопрос, а точнее сразу три – платье, туфли и сумочка.

К счастью, благодаря длительной дружбе с Никифоровной, платьев у Поли хватало, да большинство из них импортных. А за эти несколько месяцев ей ещё и удалось похудеть до своих прежних размеров, к полному своему восторгу, сама не ожидала. Так что она тут же бросилась разбирать гардероб и примерять платья, в поисках подходящего, а затем обувь искать, и прикидывать, где причёску сделать.

Туфли она у Галии возьмёт те самые, в которых та ходила на недавний японский приём… Хвасталась, что многие женщины из Советского Союза от её туфель глаз не отводили. И сумочка у нее маленькая есть к этим туфлям подходящая, тоже дома лежит…

А затем Аполлинария вспомнила, что и адрес того парикмахера, которого Галия перед приёмом посещала, у неё же тоже имеется. Записывала куда-то, надо будет поискать и точно найдет. Записи всяких полезных вещей она никогда не выбрасывала. Надо будет сегодня же вечером к ней и сбегать, договориться, чтобы перед самым приёмом сделали причёску, а иначе растрепаться может.

Только Аннушка так с работы рано не придёт… Ну, авось повезёт, и у Загита этот день свободен будет. Он же длинные смены дежурит. Ну, если нет, то часик посидеть кого-то всегда найти можно будет с ребёнком. Не