Жена-беглянка. Ребенок для попаданки - Константин Фрес

Я лишь простонала, чувствуя его обжигающие поцелуи и его ласковые ладони на своем лице.

Так можно было целоваться бесконечно, хмелея от сладости поцелуев, от сбывшейся любви, от невероятного счастья.

Ивар покрывал все мое тело теплыми прикосновениями своих губ.

Я млела, подставляя под его ласки свои плечи, с которых Ива спустил платье.

Моя спина извивалась под его руками, я готова была умолять, чтобы он не выпускал меня из своих объятий.

Свою одежду он небрежно швырнул в угол и снова приник ко мне, обнаженный, целуя так, что свет белыми звездами вспыхивал под моими прикрытыми веками.

Обычно порывистый и резкий, сегодня он был неторопливым и лаковым. Нежным до трепета.

И любовь наша была мягкой, сладкой.

Это было бесконечное любование друг другом.

Много-много ласки и касаний.

Руками, губами мы исследовали тела друг друга, познавая.

Глядели глаза в глаза, чтоб рассмотреть момент, когда ласки вспыхивают сумасшедшим наслаждением.

Я металась под Иваром, закусывая губы и глуша стоны в груди.

И тогда он был настойчив и силен.

Я, дрожа всем телом, покорялась ему.

И волны счастья и удовольствия уносили и укачивали нас…

Когда рассвет забрезжил серым жемчужным светом за окном, мы угомонились, и затихли, обнявшись и переплетя любовно пальцы.

— Как это странно, — пробормотала я. — Если б мне год назад сказали, что я полюблю тебя, я бы назвала этих пророков сумасшедшими.

— Если мне сказали год назад, что ты станешь моей, я б тоже не поверил, — ответил мне Ивар, поглаживая мое плечо. — Но король открыл мне мою судьбу. Мы обязательно должны были встретиться. Но из-за моего упрямства это произошло чуть позже.

Он поцеловал мои волосы, пригладил их ладонью.

— Но зато у нас есть Морион, — продолжил он. — Частица Натана. Не сердись на меня за то, что я часто его вспоминаю. Но мне он был дорог.

— Я знаю, — ответила я. — И поэтому не сержусь.

— Но ты ведь родишь сына мне? — спросил Ивар. В голосе его слышалась тревога. — Король сказал, что мы можем нарожать детей сколько угодно. Наше родовое проклятье им не передастся. Так могу ли я рассчитывать…

Он не договорил, смутившись.

А я, задыхаясь от счастья, обняла его за шею, спрятала лицо на его груди.

— Ивар! Мы родим столько детей, сколько захотим! — ответила я. — И, надеюсь, там будут и сыновья. Но после Мориона мне хотелось бы маленькую дочку!

Ивар крепче прижал меня к себе, счастливо вздохнув.

— Да будет так! — сказал он торжественно. — Да будет так!

Конец.