Большие гонки - Дэниел Моран

- Миротворцы и прихвостни из ньюстанцоров оказались под замком. Хорошие парни одержали верх.

- Ты просто невозможен, Трент! - улыбнулась Катрин. - Томас Вера мне нравился больше.

- Конечно, иметь дело с Томасом безопаснее. Катрин засмеялась, потом неожиданно заявила:

- Я хочу еще две тысячи кредиток, Трент. За риск.

- Я слишком уважаю тебя, Катрин, чтобы спорить по пу­стякам.

Катрин вновь засмеялась.

- Ты неподражаем! - воскликнула она и поднялась на ноги. - Пойдем со мной, - кивнула она в сторону операционной.

- Я уж думал, что никогда не услышу от тебя этих слов.

Когда Трент уже лежал на столе, она призналась:

- Знаешь, не лежит у меня душа к этому делу... Трент неотрывно разглядывал огромный светильник над головой.

- Сейчас не время предаваться сожалениям, - ответил он. Потом, после небольшой паузы, все-таки поинтересовался: - Почему?

Она нерешительно посмотрела на него:

- Ну... понимаешь, Трент... Кстати, тебе известно, что ты само совершенство?

- Спасибо.

- Нет, я серьезно. Я не нашла у тебя недостатков. Просветила рентгеном, когда ты в последний раз был здесь. Ты совершенен как с точки зрения морфологии, так и функционирования органов и тканей.

- Еще раз спасибо.

- Ты даже не удивился!

- Я должен был удивиться?

- Конечно.

Молодой человек вздохнул:

- Ладно, спрашивай, я отвечу.

- У меня нет предубеждений, если ты понимаешь, о чем я говорю... Поверь мне, прошу, для меня это очень важно! А геник ты или нет, мне все равно.

- Спроси уж прямо, - вновь вздохнул Трент. - Это сэкономит время.

- Об этом спрашивали и журналисты на пресс-конференции. Трент, кто тебя сконструировал? Трент взглянул ей прямо в глаза:

- Сюзанна Монтинье.

- Доктор Монтинье?! - Глаза у нее расширились. - Я сразу поняла, что с тобой что-то не так. Я ведь училась у нее. Она...

- Катрин, мы можем поговорить с тобой на эту тему в другой раз.

Женщина еще некоторое время пребывала в задумчивости, потом расслабилась:

- Обязательно. Меня это страшно интересует.

- Договорились, - пообещал Трент.

Катрин подошла к оборудованию, установленному в операционной, начала подключать какие-то трубки. Одновременно объясняла:

- Сейчас приступим, Трент. Прежде чем провалишься в забытье, почувствуешь легкое головокружение. Не беспокойся. И не надо напрягаться. Все понял?

Что-то холодное коснулось предплечья Трента.

- Катрин?

- Да?

- Ты только не подумай, что я не доверяю тебе, но мне хотелось бы предупредить тебя. Ты заметила, что со мной нет моей коробочки?

- Да.

- В ней хранится мой Образ, действующий в виртуальном, пространстве. Если со мной что-либо случится, он найдет тебя, где бы ты ни спряталась. В него встроен особый код, позволяющий ему создавать копии. Даже ЛИСК не в состоянии уничтожить его.

Катрин склонилась над Трентом и прошептала в самое ухо:

- Мы живем в страшном мире, любимый. Но у меня и в мыслях не было навредить тебе.

Ее голос начал отдаляться, и уже из какой-то немыслимой дали до него донеслось:

- Зачем мне это? В мире так мало прекрасного, чтобы губить его.

Затем наступила тишина.

- Босс! Эй, босс!

Оклик был похож на зов о помощи, долетевший из темной и бездонной пещеры.

- Джонни Джонни, это ты?

Трент обнаружил, что находится посреди бескрайней, смутно воспринимаемой пустоты.

- Босс, ответь. Скажи что-нибудь.

Перед глазами Трента всколыхнулось вдруг что-то непонятное и бесформенное. Оно было одновременно и темным, и ярким, чем-то напоминая рваную черную дыру, вырезанную в ослепительном сиянии.

- Босс, в твоем инскине какой-то чуждый образ, он не позволяет мне войти. Постарайся избавиться от него.

Трент сел. Мысли вертелись в голове с такой ясностью, какую он прежде никогда не испытывал. Виртуальное пространство располагалось как бы по краю пустоты, в которой он пребывал. Там, за незримой чертой буйствовал Хрустальный Ветер, сыпал ворохами электронных импульсов, поддувал волнами информации. Здесь, в зыбкой тишине, по-прежнему было тихо, светло. Речь Джонни Джонни слышалась отчетливо, но самого Джонни Джонни он не видел. Голос Образа доносился из Хрустального Ветра, напоминая о преграде, мешающей пробиться к хозяину. Кого виртуальный друг имел в виду, понять было трудно. Что за помеха? Почему Джонни Джонни не в силах пробиться к нему?

Светлое пятно с черным провалом в середине неожиданно обратилось к нему на человеческом языке. Теперь оно воспринималось уже как нечто единое и цельное. Заговорило о себе в мужском роде.

- Трент, я делаю все, что могу. Твой прежний инскин, вернее, вживленные под кожу электроды сопротивляются изо всех сил. Я не могу их удалить. Я вижу Джонни, он не может осилить создаваемый ими барьер. Только посылает звуковые сигналы. Попробуй освободиться от прежних устройств, точнее, от их программ. Позволь Джонни войти в тебя.

Очертания формы начали угасать, затем исчезли. Издали донесся голос Джонни Джонни:

- Босс! Знаешь, чей образ хранился в твоем инскине? Босс, я думаю, ты должен вспомнить его.

Трент открыл глаза.

Он лежал в кровати, ощущая на груди какую-то мягкую, теплую тяжесть. Он чуть приподнялся на локтях и обнаружил, что грудь ему придавила рука Катрин. Осторожно снял ее, поднялся и направился в ванную.

Включил свет. Поискал место, где было спрятано зеркало.

Отражательная поверхность открылась неожиданно. Засветилась не сразу - отражение как будто выбиралось из глубины. Наконец его новый лик обрисовался вполне отчетливо. Перед ним возникло лицо сотрудника Корпуса МС, американца по происхождению, Бенни Гутьереса.

Черные волосы и брови, почти такие же, как у Дэнис. Нос более крупный, выступающие скулы. На подбородке ямочка. Прежняя голубизна глаз теперь заметна куда меньше, стало больше серого. Первое впечатление ужаснуло - что она с ним сделала?! Потом пришло спокойное осознание, что за свои деныи он получил продукт высшего класса. В таком образе он менее всего похож на прежнего Трента и более всего на Гутьереса. Катрин прибавила ему годков, что-то между двадцатью пятью и тридцатью. Справившись с сожалением по самому себе, Трент нашел, что теперь он стал даже более симпатичным. Нет, не то... Более мужественным, пожалуй... Да, в самую точку!