Изгнанник Ардена - Софи Анри (российский автор)

Если перстень и был подделкой, выглядел он прямо как настоящий. Камень в нем переливался алым и фиолетовым блеском.

– Жители Западного королевства и гости из соседних держав, – торжественно провозгласил Верховный служитель Божьего дома, пока Стефан поднимался на помост к алтарю. – Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы благословить нового короля Запада, Стефана Адесто, на долгие годы справедливого и милосердного правления.

Послушники Божьего дома передали Верховному служителю артефакты и направились в конец зала. Когда они поравнялись с первым рядом, один из них поправил ворот мантии и неуместно громко кашлянул.

Это привлекло внимание Адалины. Она обернулась на звук и увидела, как послушник выудил из-под мантии золотую цепочку с подвеской.

Если бы не поврежденное горло, то церемонию нарушил бы ее изумленный возглас, но с губ сорвался лишь едва слышный хрип. Из глаз брызнули слезы и потекли по щекам.

Эту подвеску она бы узнала из тысячи. Роза, лепестки которой были инкрустированы редкими черными бриллиантами.

В голове Адалины прозвучал диалог девятилетней давности, случившийся в этом самом дворце.

– Это мой подарок вам.

– Адалина, ты знаешь, что этот подарок может скомпрометировать тебя? Знаешь, как могут растолковать его посторонние?

– Знаю. Девушки дарят украшения мужчинам в знак истинных чувств. Но как люди не могут понять, что благодарность тоже искреннее и чистое чувство? Примите его, пожалуйста.

Адалина бесшумно всхлипнула, вспоминая последний разговор с Тристаном.

«А ты помнишь, как я подарила тебе подвеску в день нашего знакомства? Где она, Тристан?»

Она не дала ему ответить на вопрос, опасаясь правды, которая могла ее ранить.

Но Тристан сохранил ее подарок. И сейчас был здесь. Рядом. Как и обещал.

Черная роза. Символ непоколебимости и чести.

Его гильдия носила такое название, но Адалина ни разу не допускала даже мысли, что оно как-то связано с ее давним подарком.

– Леди Адалина, с вами все в порядке? – Принцесса Люсинда мягко коснулась ее плеча.

Адалина все еще пребывала в оцепенении из-за своего открытия. Она повернулась к Люсинде, игнорируя рассерженный взгляд Ориона.

Служитель все еще произносил торжественную речь. Стефан стоял перед гостями на одном колене, правдоподобно изображая смирение, скромность и понимание того, какое тяжкое бремя несет с собой корона.

– Д-да, – хриплым шепотом ответила она.

– Вы плачете.

Адалина только сейчас заметила, что ее щеки стали мокрыми от слез. Она порывисто вытерла соленую влагу с лица и мысленно выругалась. На пальцах остались следы белил и румян.

– Подождите, – шикнула Люсинда. – Размажете всю краску.

Она вытащила платок из потайного кармана пышного платья и начала утирать щеки Адалины. Сидевшие рядом гости неодобрительно косились на них, но Люсинду это, похоже, мало волновало.

– Ваше Высочество, идет коронация, – прошипел Орион.

Люсинда наградила его таким свирепым взглядом, что даже Адалина поежилась.

– Закрой пасть. Ты здесь выполняешь роль сторожевого пса, а не советчика.

Эти слова и оскорбленный вид Ориона бальзамом легли на израненную душу Адалины. Все эти дни она боялась дерзить ему, чтобы не нарваться на еще большие неприятности, и сейчас ликовала как дитя от того, что хоть кто-то сбил с него спесь.

Люсинда стерла размазавшиеся белила и румяна с лица Адалины, проявляя материнскую заботу, от которой сердце тоскливо защемило. Она провела платком возле ее рта, убирая остатки влаги, и в этот момент ее глаза изумленно расширились.

Люсинда приподняла Адалину за подбородок и внимательно изучала ее лицо.

– Не прячь свою родинку, дитя, она прекрасна.

Грудь Адалины содрогнулась. Она уставилась на точно такую же родинку над губой Люсинды и внезапно осознала: тетка обо всем догадалась. Неужели из-за одной лишь родинки? Или же она заметила, как сильно Адалина похожа на покойного короля в юности? А может быть, она знала о любви брата к матери Адалины, ведь, по слухам, раньше король Таннат и принцесса Люсинда были очень близки.

Люсинда протянула ей платок, пристально глядя на ее родинку. Адалина шепотом поблагодарила ее и снова повернулась к алтарю.

Стефан тем временем давал торжественные клятвы Верховному служителю и своему народу. Потом служитель спросит собравшихся, готовы ли они присягнуть на верность будущему королю, и тогда Тристан и его гильдия начнут свою игру.

Сердце Адалины учащенно забилось от волнения и надежды, что скоро все закончится. Раз и Тристан, и Изекиль были здесь, значит, они привели Бернарда и, возможно, даже нашли того лекаря Рафаэля. Они докажут незаконность восхождения Стефана, и Адалина выберется наконец из клетки.

– Спрячьте лицо, – прошипел ей на ухо Орион. – Если король Стефан увидит родинку, он накажет вас.

От его слов внутри нее запылала ярость.

Грязная шлюха.

Подстилка.

Пустоголовая курица.

Ручная зверушка.

Она была пленницей во дворце, в котором выросла. Будучи аристократкой с богатейшей родословной, она выслушала столько оскорблений, что ей бы посочувствовали даже девицы из борделя.

Ее губы задрожали от гнева и подступивших слез, вызванных осознанием того, что куда бы ни сбежала, она не освободится от своих собственных страхов. Будет постоянно оглядываться на прошлое и ждать от каждого подвоха и предательства. Никогда не обретет покой, никогда не заживет тихой мирной жизнью, потому что в ее душе царил хаос, который породили те, кто считал ее слабой глупой шлюхой.

– Кто считает правление Стефана, сына Танната из рода Адесто, не благом, а злом для королевства, пусть скажет сейчас или замолкнет вовек, – громогласно объявил Верховный служитель, вырывая Адалину из омута страхов.

В правом ряду вверх взмыла рука с перстнем, украшенным блестящим черным камнем, и фамильной печаткой. В зале поднялся волнительный ропот, но не успел король Ардена подняться с места и заговорить, как Адалина опередила его.

Сотни удивленных взоров устремились на нее, когда она, приложив немало усилий, содрала с горла ожерелье, больше похожее на рабский ошейник. Она отбросила его на пол, явив гостям изуродованную иссиня-черными следами шею.

Орион хотел схватить ее, чтобы с силой усадить обратно, но у нее неведомо откуда появились силы и она увернулась.

Адалина сделала несколько шагов вперед, чтобы больше никто не посмел ей мешать.

– Я считаю его недостойным короны. – Хотя ее голос звучал хрипло и скрипуче, в звенящей тишине ее слышал каждый присутствующий.

Она посмотрела на Стефана, чье лицо исказилось от гнева и ненависти, и впервые не испытывала и толики страха.

Она не одна. И больше никогда не будет.

– Стефан не настоящий сын Танната Адесто. Его единственной выжившей дочерью являюсь я. И у меня есть доказательства.

И тут начался хаос.

Глава 42

После того как Адалина объявила, что законной