Павшая луна: комплект из 2 книг - Джим Чайковски

Врит последовал за ним, встревоженный тем, что надавил на него слишком сильно. Следующие слова Браска подтвердили его опасения.

– Я сброшу на них «котел Гадисса». Когда это будет сделано, на земле останется одна только дымящаяся воронка!

* * *

Голова у Никс все еще гудела. Шатаясь, она брела по дуплу в стволе гигантской ольхи. Джейс шел по одну сторону от нее, Аамон – по другую, оба они учащенно дышали. Зрение вернулось к Никс, как и часть сил, и она смогла идти самостоятельно.

Позади в полумрак пещеры врывался удушливый дым, поднимаясь к сводам, покрытым светящимися мхами и лишайниками. Единственным источником света были крошечные светильники, выхватывающие в темноте высокие фигуры, похоже, вырезанные прямо из Старого ствола.

Дэла успела объяснить Никс, что эти фигуры изображают кефранских богов. В память о своей подруге девушка оглянулась по сторонам, стараясь запечатлеть их в памяти, пока все здесь еще не уничтожено.

Проходя по просторному помещению, Никс определяла, где какое божество. Ватн, богиня вод, стояла, сложив ладони лодочкой, и из них вытекала струйка, падающая в чашу у ее ног. Грозный Ярдвегур, бог земли и камня, больше походил на скалу, чем на человека. Виндур, бог воздуха, держал над головой тучи, ощетинившиеся серебряными молниями. Далее стояла Эльдир, богиня огня, полностью укутанная в плащ, и только под опущенным капюшоном сияли глаза, подсвеченные изнутри таинственным светильником.

Проходя мимо этой богини, Никс вздрогнула. Ей показалось, обвиняющий огненный взгляд следит за ней. Сквозь стоящий в ушах звон она услышала рев пламени снаружи.

Шан шла рядом с ней, постукивая посохом. От старухи не укрылись внимательные взгляды, которые бросала на богов девушка, ее дрожь.

– Огонь также может очищать. Пожар сжигает лес, освобождая место для новых семян.

Снаружи донесся оглушительный грохот, говорящий о том, что где-то поблизости рухнула гигантская ольха. Никс не могла взять в толк, как эти разрушения могут принести хоть какую-то пользу.

К ней приблизился Фрелль, за ним следовал Канте. У принца на лице застыла черная тень гнева.

– Куда мы идем? – спросил алхимик.

Шан указала посохом на двух проводников-туземцев, которые пробежали вперед и распахнули круглую дверь, похожую на узловатый нарост на дереве. В руках у них были светильники.

Старуха оглянулась на своих соплеменников, поддерживающих выкрашенную бронзовой краской женщину. В затянутом дымом полумраке различить черты ее лица было трудно. Казалось, на ней была надета металлическая маска. Женщина по-прежнему была в какой-то неестественной позе. Никс вспомнила древние нити из потемневшей от времени бронзы, вплетенные в песнь странной женщины.

Также девушка обратила внимание на незнакомцев, помогающих нести женщину. Один из них, судя по темной коже и пышным одеяниям, был клашанским купцом. Невысокий рост и короткие конечности другого выдавали в нем гулд’гульца. То же самое можно было сказать про коренастую женщину с коротко остриженными светлыми волосами и неизменно хмурым выражением лица.

– Быстрее! – Старуха увлекла всех к двери, повернувшейся вокруг стержня посредине.

Она первой переступила порог. Даже проводники расступились перед ней, пропуская ее вперед.

Все стали спускаться следом за Шан по винтовой лестнице, вырезанной в сердцевине толстого корня, по-видимому, стержневого корня гигантской ольхи. Древесное волокно проступало золотыми прожилками на серебристом фоне. По мере того как беглецы спускались все глубже, прожилки исчезали, оставляя лишь белоснежное дерево, казавшееся таким же древним, как и скалы этого негостеприимного края.

На большой глубине рев пламени наверху затих, сменившись торжественной тишиной, нарушаемой лишь шагами беглецов да их учащенным дыханием. От главной лестницы во все стороны отходили проходы, перегороженные закрытыми дверями.

Шан заговорила, возможно, чтобы разрушить гнет сгущающейся тишины.

– Снаружи Старый ствол кажется одним деревом, но на самом деле состоит из всех деревьев этой рощи, – сказала она, указывая на боковые ответвления. – Корни отходят во все стороны. Из отростков этой древней ольхи выросли все остальные деревья рощи.

Никс мысленно представила себе переплетение корней и лес возвышающихся над землей стволов. Потрясенная, она огляделась вокруг. «На самом деле вся роща – это одно-единственное дерево!»

Найдя в словах старухи более полезный смысл, Канте всмотрелся в темноту впереди.

– Означает ли это, что по лабиринту подземных корней мы можем добраться до любого места в городе? Быть может, даже выбраться из зоны пылающего наверху пожара?

– И ускользнуть от тех, кто охотится за нами, – добавил Джейс.

– Вот для чего вы привели нас сюда? – обратился к старухе Фрелль.

– Нет, – махнула клюкой та. – Чем дальше, тем эти проходы будут становиться ýже и теснее. Боюсь, нам не удастся выбраться из западни пламени и пепла.

– В таком случае куда мы направляемся? – спросил алхимик.

– В еще более старый корень, принадлежащий древним богам, – загадочно ответила Шан. – Нам нужно…

Мир вокруг содрогнулся от оглушительного раската грома, сдавившего всем грудь. Не удержавшись на ногах, беглецы попáдали на деревянные ступени. Земля содрогнулась, словно разрываясь на части.

Прежде чем Никс успела подняться на ноги, налетела волна раскаленного дыма, наполненного смрадом серы. За ней последовал грохот. Поток катящихся вниз камней нес с собой комья земли и песок.

Схватив Никс, Канте рывком поднял ее на ноги.

– Живее! – крикнул он, обращаясь ко всем. – Шевелитесь!

Проводники бросились вперед. Забыв былое почтение, они подхватили Шан на руки и бегом понесли ее вниз по ступеням. Остальные последовали за ними. Аамон рычал и скулил, не отходя от Никс.

Пыль и грохочущие камни гнались следом за ними. Вверху послышался громкий треск. Лестница вздрогнула, подбрасывая Никс вверх. Ухватившись за Аамона, девушка удержалась на ногах и продолжила спуск вниз.

И все-таки она оглянулась на мгновение, представляя себе, как необъятная золотистая крона Старого ствола падает на Торжище.

«Не надо нам было приходить сюда…»

Наконец грохот и треск превратились в стоны, затихшие позади. В воздухе все еще висела пыль, но и она редела по мере того, как беглецы спускались все глубже под землю. Винтовая лестница стала ýже, втиснутая в ставший совсем тонким стержневой корень.

Фрелль первым обратил внимание на одну пугающую деталь.

– После взрыва нам не встретилось ни одного бокового ответвления.

Джейс оглянулся назад, выпучив глаза и обливаясь по`том.

– Это означает, что мы здесь в ловушке!

– С другой стороны, – добавил Канте, – это также означает, что охотники не смогут добраться до нас. Можно ли считать это утешением?

Судя по выражению лица Джейса, тот не считал.

После еще нескольких витков лестница стала такой узкой, что беглецам пришлось спускаться по одному. Освободившись от помощи проводников, Шан ковыляла сама. Наконец лестница привела из огромного корня в сводчатый зал. Свод образовывало отполированное белое дерево. Стены и пол были из блестящего черного камня.

Никс подняла взгляд. Она поняла, что стержневой корень, по которому они спустились глубоко под землю, закончился. Он обогнул эту пещеру и исчез в камнях. Казалось, пещера была валуном, покоящимся в стремнине черной реки.

И Никс поняла, в чем дело.

В противоположном конце пещеры находилось препятствие, на которое наткнулся корень.

Шан приблизилась к нему. Остальные собрались у нее за спиной.

Старуха остановилась перед овальной бронзовой дверью. Переплетенные золотые и бронзовые нити простирались до самых ее концов и уходили дальше, проникая в древесину корня и камень. Казалось, человек не приложил здесь руки. Все линии были плавными, без острых углов. Никс представила себе, как дверь соскользнула сюда и застыла на месте, намереваясь всасывать силу и питательные вещества из основания священного дерева.

Она показалась девушке медной лапой здоровенного зверя.

«Или, быть может, бога…»

Опираясь о посох обеими руками, Шан склонила голову и начала петь. Пение вырывалось из самых глубин ее немощной старческой груди, словно она стремилась выплеснуть в нем свое сердце.

Никс внимательно прислушалась, ища ритм и мелодию, однако пение не было похоже на то, что она слышала до сих пор. Девушка шагнула было вперед, но Аамон