Сердце Дракона. Часть I - Кирилл Сергеевич Клеванский

к самым разным формам отношения к себе. До “почтения на расстоянии” от фанатов — наверное, он был единственной звездой мирового масштаба, к которому никогда не пытались проникнуть поклонники или папарацци.

До “ненависти на расстоянии” — даже в середине двадцать первого века еще оставались недовольные жизнью личности. Такие, зачастую, почему-то, становились радикальными националистами, что, в большинстве случаев, приравнивалось к спартанскому фашизму.

Ему не раз предлагали покончить жизнь самоубийством и прочее.

Но если это были лишь две крайности, то середину — самое распространенное явление, составляли “сочувствующие”. Они его жалели. И именно от этой жалости он, чудовище, и прятался в своем белоснежном замке.

А потом ворвалась она — Елена. Человек, который его никогда не жалел. Часто на него злилась. Ругалась. Подшучивала. Смеялась вместе с ним. Что-то рассказывала. Сочиняла музыку. Заботилась о нем, но зная определенную грань, меру.

Ураган в его маленькой, налаженной, катящейся по наклонной, жизни. Или в подобии этой самой жизни.

Трудно определить.

— Что это за бал? — спросил смайлик.

— Понятия не имею, — не задумываясь ответила Елена. — Никогда его здесь прежде не видела.

Они стояли под яркой вывеской с которой струился красный, неоновый свет. Несколько лент свисались всего в две буквы “DH”. Слева от D стояла девушка, с ангельскими крыльями, а справа — парень с хвостом черта и трезубцем.

Они смотрели друг на друга через эти две буквы.

— Бар “DH”… - летели пальцы по клавиатуре. — никогда о таком не слышал.

— Здесь много таких, — Елена первой отправилась вниз по лестнице. — постоянно закрываются одни и открываются другие. Порой — всего на неделю или на две.

— А ты откуда знаешь?

Странно, но у маленького подвального бара имелся механический пандус — площадка на рельсах, которая спускалась по нажатию кнопки.

Именно благодаря ей он смог спуститься следом за Еленой.

— Девушке надо как-то себя обеспечивать, … — мимо пролетела машина из опущенных окон которой на всю улицу орал последний их совместный трек.

— Выбор одобряю! — закричала Елена вслед водителю. — Но ты все равно мудак!

Из окна исчезающего немецкого спорт-кара высунулся средний палец. Интересно, знал ли водитель кому его показывает? Наверное — нет.

— О чем я… ах, да — я работала в таких. Выступала по вечерам. Прибыль делили с баром.

— Я думал, ты работала в баре Булгаков.

— Да, — кивнула Елена и толкнула входную дверь, оформленную в стиле салуна дикого запада. — Но потом туда пришла Лана — её исполнение больше нравилось публики.

— Идиоты…

— Ну, голос у неё действительно был мощнее… Хотя — сейчас уже не важно.

— Ну да — ты ведь теперь звезда.

— Я не об этом, — засмеялась Елена. — бар закрыли.

Пройдя через узкий, тесный тамбур, они оказались в помещении бара. Странно, но Хаджару показалось, будто он уже здесь бывал. Во всяком случае, ему все казалось знакомым, чего просто по определению быть не могло.

— Вон, смотри, свободный столик, — Елена указала на стоящий впритык к барной стойке, круглый столик для двоих.

Он поехал следом за ней, уже жалея, что согласился на эту авантюру.

Он еще не знал, что этот вечер изменит всю его жизнь…

Глава 870

Барной карты на столике не лежало, вместо неё покоилась пирамидная табличка с надписью: “Пожалуйста, подождите пока к вам подойдет официант.”

А с обратно стороны: “Если он к вам не подошел, то и вы не подошли нашему бару. Давайте расстанемся друзьями”

Толи это был худший маркетинговый ход в мире, толи… лучший. Он пока не определился.

— Позволь девушке отлучиться в дамскую комнату, — улыбнулась Елена и, оставив клатч с телефоном на столике, направилась в сторону уборной.

Он не возражал. Может быть и хотел попросить её остаться, но не стал. Он не был трусом и мог посидеть один в незнакомой обстановке.

Ведь не был же…

Вообще, обстановка бара, несмотря на агрессивную цветовую палитру в виде красного цвета, была весьма приятной.

У дальней стены, на небольшой сцене, стояли музыкальные инструменты. Заплатанная, сотню раз чиненная, простая акустическая гитара с табличкой “Малышка”.

Рояль — тоже старый и обшарпанный, который, судя по всему, не раз перевозили и роняли. Наверное этот старичок мог рассказать пару тройку интересных историй из своего прошлого.

На нем, в кейсе, лежала скрипка. Из трех местных аксакалов она была самой старой.

Все остальное оборудование было как с иголочки. Бас, две “электрухи”, ударная установка, пара усилителей и простенькие колонки.

Бар был небольшим и для хорошего звука иного и не требовалось.

Кстати, что удивительно, несмотря на поздний час, народа в баре было достаточно приличное количество. У стена, за угловым столиком, на длинных диванчиках собралась целая компания. В центре сидели юноша и девушка.

— Тим! — крикнул кто-то из-за столика. — А можно я пойду шафером?

— Так, нет Ройс, эту позицию ты задолжал мне, — засмеялся кто-то другой.

Парень же только глупо улыбался и смотрел в глаза своей спутницы.

— Шумят они.

— Да ладно тебе, Проныра, — намного ближе к сцене оказалась еще одна компания. Их было даже больше, чем занятых обсуждением свадьбы.

Среди них, что еще сильнее удивляло, оказалась иностранка. Медная кожа, вьющиеся черные волосы — она явно была уроженкой латинской америки.

— Мы вообще сыграем сегодня или нет? — возмущалась девушка из их компании. Тот редкий случай, когда, по его мнению, девушке шла мальчишеская прическа.

Помимо этих двух, здесь были и другие.

Кто-то так же в компании. К примеру пятерка ребят, которые, как подозревал Хаджар, еще не встретили своего совершеннолетия. Как их впустили в бар — кто знает. Но они пили простой сок и ели яблочный пирог.

Пах тот просто невероятно.

Еще здесь была одинокая фигура мужчины с седыми волосами. В потертом плаще он выпивал за барной стойкой и читал книгу.

Какой-то пижон в дорогом костюме с иголочки и начищенных до блеска туфлях. Оттянув мизинчик, он потягивал виски, но по его ледяному, цепкому взгляду было