Конфедерат. Имперские игры. Война теней - Владимир Поляков

но, как по мне, это не было лучшим в его жизни решением. В его жизни, поскольку мне от подобного сделанного итальянским мастером по электричеству шага в итоге вышла сплошная польза. Каким образом? Да просто на протяжении десятилетия, с пятидесятого по шестидесятый год, пребывающий вместе со своей женой в Нью-Йорке Меуччи, имея достаточную степень финансовой независимости, вплотную засел за опыты над различными приборами. Большая часть из оных не представляла из себя ничего особенного, да и заработок итальянца шёл по большей части с открытого им небольшого свечного завода, но вот одно из устройств…

Телетрофон – именно так Антонио Меуччи назвал устройство, позволяющее передавать посредством электрических импульсов звук по проводам на достаточно большое расстояние. Несколько тяжеловесно звучит, но для меня, как человека, прекрасно понимающего суть при первом же намёке, этого хватило. Белл, говорите? Ан нет, как оказалось, за полтора десятка лет до Белла именно Меуччи в 1860 году в одной из италоязычных газет Нью-Йорка опубликовал статью про свой телетрофон… оставшуюся по большей части совершенно незамеченной читающей публикой. Слишком уж всё это выглядело фантастично, да и мало кто искал в газетке не первого ряда что-то серьёзное.

Нью-Йорк после известных событий стал частью сперва Конфедерации, а затем Американской империи. Меуччи, давно и прочно стоящий на позициях не просто республиканства, а довольно радикальных – чего стоило личное знакомство с Гарибальди и чуть ли не дружеские отношения с этим клятым революционером – намеревался было свалить из империи в «цитадель демократии», то есть вновь оказаться на территории США, однако… Жизнь порой есть то, что случается с людьми, пока те строят планы. В случае с Меуччи форс-мажорным фактором стала болезнь его жены. Для её артрита довольно тяжёлой формы переезд на новое место и связанные со всей этой затеей хлопоты… В общем, изобретатель «прототелефона» решил, что игра не стоит свеч, даже с учётом того, что эти самые свечи производились на собственном заводике. Да и завод приносил заметно меньше прибыли по причине того, что свечи постепенно перестали быть действительно распространённым видом освещения, вытесняемые керосиновыми лампами. Не везде, понятное дело, причём по нескольким причинам, но факт оставался фактом.

Вот и получилось, что финансовое благосостояние семьи Меуччи медленно, но ощутимо падало, а значит, тот не мог не ухватиться за сделанное ему предложение. Оформление патента на телетрофон, причём даже не покидая Нью-Йорка – это во-первых. Во-вторых, выкуп этого самого патента от лица правительства империи. В-третьих, малый, но процент акций в создаваемой «Американской телефонной компании», насчёт которой его заверили, что она не просто будет, а станет пользоваться правительственной поддержкой с целью распространения нового вида связи сперва в Ричмонде, а потом и в других городах империи. Изобретатели, люди науки, творческие личности – для них ведь очень важно именно признание, уважение, известность. А когда к тому, что они считают детищами своей жизни, относятся с безразличием, пренебрежением, и хуже всего, когда смеются… О, именно тогда творцы охотнее всего пойдут за тем, кто словом и делом покажет, что ценит их творения. Знакомо, не раз использовалось и использоваться будет.

– Джентльмены и единственная леди. Представляю вам Антонио Меуччи и его изобретение под названием телетрофон или же просто телефон, – словами и жестом привлек я внимание к уже давно перевалившему полувековой рубеж изобретателю, который вместе с двумя ассистентами устанавливал на одном из столов то, что с большой натяжкой можно было считать телефонным аппаратом. – И ручаюсь собственной честью, вы впечатлитесь тем, что будет продемонстрировано.

– Это… вообще что такое?

– Те-ле-фон? – вторил Борегару император. – Что он должен делать?

– Похоже по звучанию на телеграф.

Вайнона, не мудрствуя лукаво, ухватила самую суть, что я и не преминул отметить.

– В какой-то степени это дальнейшее развитие телеграфа. Только вместо простых электрических импульсов-кодов, становящихся в итоге буквами, цифрами и иными символами, телефон позволит передавать звук человеческого голоса. Пока, правда, с помехами, но разобрать вполне можно. Мистер Меуччи, вы готовы?

Как оказалось, ещё не совсем. Изобретателю требовалось всё проверить, затем перепроверить, и лишь потом он готов был к собственно демонстрации. Я же, чтобы не терять зря времени, рассказывал немногочисленным, но очень заинтересованным слушателям, какие перспективы у нового вида связи. Что это не только по одному кабелю между двумя аппаратами, но и с возможностью распределительной станции, куда стекаются множество проводов и затем специальные работники устанавливают соединения между конкретными телефонами, подсоединяя провод в нужный разъём. Просто объяснял, без технических сложностей, чтобы не перегружать разум тех, кто как бы ни разу не технический специалист.

– Звучит необычно, Виктор, – отозвался Владимир, стоящий рядом с аппаратом. Впрочем, остальные тоже подошли поближе, не желая ничего упустить. – Кому другому я мог бы сразу и не поверить, сочтя, что тот просто заблуждается. Но зная вашу прошлую историю… Оружие, теперь паромобили, разная техника, тоже на паровых двигателях.

– За электричеством будущее, – ответил я императору. – Сейчас оно словно младенец, стремящийся выбраться из колыбели. Зато едва твёрдо встанет на ноги, так даст о себе знать даже в самых отдалённых местах нашего земного шара. Покамест же, как я вижу, всё настроено. Не так ли, мистер Меуччи?

– Всё готово, ваше императорское величество, ваша светлость. Осталось только поднять переговорное устройство и покрутить эту ручку.

Раз империя, то и формы обращения стали соответствующие. К императору и членам правящей семьи. К обладающим титулами. К тем, кто состоял на службе и имел чины в соответствии с «Табелем о рангах». А поскольку все это было по факту скопировано с Российской империи – как из удобства и эффективности, так и по причине того, что на трон сел представитель дома Романовых – то при наличии чина и титула одновременно использовалось то обращение, что было более высокое. При равенстве же разницы не было… в отличие от Российской империи, где титул стоял выше чина в подобных случаях. И ещё одно отличие, касаемо священнослужителей. Не относящийся к той или иной конфессии мог обращаться к ним ровно как к обычным людям, поскольку в «Табеле о рангах» они редко когда были задействованы, а вот при наличии титула его необходимо было учитывать.

Ай, ладно. В любом случае Антонио Меуччи имел представление о правилах поведения при дворе, пускай минимальные. Если бы не имел – ему бы их объяснили. Хотя и так напоминали, не без этого. С Владимиром Романовым прибыло не только немалое число военных и статских специалистов, но и придворные наличествовали в достаточном числе. Нужно же было кому-то устроить в столице