Фантастика 2025-100 - Даниэль Дессан

мне «деревней» — это ощущение у меня сложилось после жизни в Москве и в Берлине. Но по площади и по количеству населения Кировозаводск был вполне приличным областным городом. Первые пять адресов мы с Черепановым обошли за три с половиной часа.

Три из пяти женщин узнали в Илье Муромце мужа поварихи из заводской столовой. Но ни одна не вспомнила его имя. Все они признали Илью Фёдоровича «главным красавцем» — позади портрета Иванова появились ещё пять плюсов. Ни Васильич, ни Фомич ни одной из этих дамочек не показались ни знакомыми, ни симпатичными.

Лёше Черепанову понравилась идея конкурса на самого красивого учителя физкультуры нашей сорок восьмой школы. Вот только Алексея слегка расстроил тот факт, что интрига в конкурсе почти исчезла: Илья Муромец опережал конкурентов на девять плюсов. Хотя у его соперников ещё оставались шансы на победу: теоретические.

Первая же из женщин, опрошенных нами во втором посещенном сегодня районе города, возродила интригу: она присудила первый «плюс» Евгениеву Эдуарду Васильевичу. Но три другие работницы завода окончательно оформили победу Ильи Муромца: они выбрали Иванова в качестве главного красавца и припомнили, где работала его жена.

— Всё, — сказал Черепанов, когда мы уселись на лавку в трамвае. — Другим тёткам портреты можно и не показывать. Понятно, что Муромец победил. Что они в нём нашли? Лично мне кажется: он ничем не лучше того же Васильича.

Я усмехнулся и ответил:

— Это ты, Лёша, его таким красавцем нарисовал. Ты собственноручно обеспечил Илье Фёдоровичу победу. Но портреты мы покажем всем. Иначе женщины обидятся, что мы их мнение не учли. Ведь они уже все слышали о нашем конкурсе.

* * *

Сегодня мой пересказ книги Эдмонда Гамильтона слушали не только Лёша, Иришка и Надя — к нам в комнату пришёл и Виктор Семёнович (он оставил в гостиной без присмотра свой ненаглядный аквариум). Финальные главы романа я повторил вслед за Эммой меньше чем за полтора часа. Отметил, что Эмма выбрала изначальный текст романа — не тот, в концовку которого Гамильтон внёс изменения перед выходом в свет романа «Возвращение к звёздам».

— … Джон Гордон не возражал, — произнёс я. — Он искал всего лишь приключения. Но нашёл нечто гораздо большее. Он многое повидал, но нигде ему не было так хорошо, как здесь и сейчас. Он сидел с ней рядом, и они вместе смотрели на звёзды, которые блестели в небе над мирными огнями Нью-Йорка.

Я вздохнул и сообщил:

— Конец.

Лежавшая рядом со мной на кровати Иришка тоскливо вздохнула. Лёша и Надя переглянулись, словно мысленно обменялись впечатлениями о концовке романа. Виктор Семёнович высказал свои впечатления вслух.

Он вынул изо рта трубку и сказал:

— М-да. Красиво.

— Жалко, что всё закончилось, — заявил Черепанов.

— Согласна с тобой, — выдохнула Надя.

— Мне говорили, что Гамильтон запланировал продолжение этого романа, — сообщил я. — Пообещал, что напишет его к шестьдесят девятому году. Для этого он слегка изменит концовку первой части.

— К шестьдесят девятому! — повторил Черепанов. — Это ж сколько ждать! Юрий Гагарин к тому времени уже наш флаг на Луне поставит. А Гамильтон только планирует. Медленно пишет этот товарищ Гамильтон!

— Согласна с тобой, Лёша, — добавила Надя Степанова.

* * *

Вера Петровна и Виктор Семёнович пожелали нам спокойной ночи и закрылись в своей спальне. Я слышал их приглушённые стенами голоса: Иришкина мама снова отчитывала мужа — тот будто нехотя отвечал ей короткими фразами. Иришка уселась на кровать, шуршала страницами газеты «Правда»: готовилась к завтрашней политинформации. Я развернул на столе карту, прикидывал маршруты до ещё не посещённых мной работниц тракторного завода, указанных в списке приглашённых на школьный концерт. Посматривал я и на сам список. Особенно на значившуюся в нём фамилию «Иванова».

«Эмма, ты случайно не знаешь, — сказал я, — эта гражданка Наталья Иванова — не та ли самая повариха, жена нашего Ильи Муромца?»

«Господин Шульц, найдено сто семнадцать тысяч двести пять упоминаний о Наталье Ивановой…»

«Стоп, Эмма. Всего сто семнадцать тысяч? Мне казалось, что Наташ Ивановых значительно больше. Наверное, ты не заглянула в русскоязычную часть интернета: пощадила мой разум. Там упоминая о Наташах Ивановых исчислялись бы в миллионах. Но хоть одна из них в твоих этих „упоминаниях“ была замужем за Ильёй Фёдоровичем, учителем физкультуры из сорок восьмой кировозаводской школы?»

«Господин Шульц, полного совпадения всех заданных для поиска параметров не найдено. Обнаружено…»

«Стоп. Я понял, Эмма. Сам поеду к этой Наташе. Завтра же».

Я открыл тетрадь с портретами физруков на первой странице, посмотрел на будто бы сонные глаза усатого Ильи Муромца.

«Эмма, пока ни одна из заводских дамочек не опознала никого, кроме Муромца. Васильич и Фомич с тракторным заводом будто бы никак не связаны. А вот у Ильи Фёдоровича повод для ревности может и найтись. Кто знает, какие у него сейчас отношения с женой. Вот только Иванов никак не похож на Отелло. Не представляю его в приступе гнева. Мне кажется, что Муромец постоянно сонный».

Я откинулся на спинку стула, зевнул.

«Ладно, — сказал я. — Как говорится, в тихом омуте черти водятся. Быть может, наш Муромец и есть тот самый омут. Поглядим. Завтра я поеду к Ивановой. Там и узнаем, явится ли жена нашего Ильи Фёдоровича на концерт. А пока Илья Муромец — главный претендент на роль физрука-убийцы. Мне так кажется. Но не опрошено пока девять женщин. Посмотрим, что они нам сообщат».

* * *

В понедельник мы с Иришкой вошли в школу — я заметил пятиклассника Колю Осинкина, дежурившего в вестибюле рядом с настенным ростовым зеркалом. Рядом с Колей стояла невысокая темноволосая женщина в коротком пальто. Женщина и пятиклассник спорили — меня они не увидели. Но они направились ко мне сразу же, как только мы с Лукиной вышли из гардероба.

Женщина назвалась Колиной мамой. Поблагодарила меня за спасение её сына. Пустила слезу, отвесила Николаю подзатыльник. Потребовала, чтобы Николай Осинкин тоже произнёс благодарственную речь. Что Коля и сделал — сбивчиво, смущённо, разглядывая носы своих ботинок. Колина мама пожала мне руку. Обменялся я рукопожатиями и с её сыном.

— В сарае-то ты как оказался? — спросила Иришка у Осинкина.

Коля шмыгнул носом и ответил:

— С другом поспорил. Мы в разведчиков играли.

Он снова опустил взгляд.

— Договаривай! — строгим голосом потребовала его мама. — Говори, о чём спорили.

Коля дёрнул