Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

– Ты это сейчас придумал, или такое уже было раньше? Ну, с кем-нибудь из твоих подопечных при перемещении во времени?

– Нет, раньше не было…

Некоторое время мы неподвижно сидим, но разговаривать больше не о чем. Потом я поднимаюсь и протягиваю руку Шаулю:

– Спасибо, брат, за помощь. Жаль, что у нас ничего не получилось.

– За что благодаришь? Я же тебе не смог помочь! – в глазах у него такая тоска и такое отчаяние, что мне становится его жалко. – Прости меня…

– Ну, что ты говоришь! – усмехаюсь невесело и иду к дверям. – Я всё понимаю…

– Тебя проводить?

– Не надо…

Весь остаток дня не нахожу себе места. Мне всё время кажется, что я чего-то не доделал, что-то упустил, хотя мог бы более основательно продумать детали. И с Шаулем всё сложилось неправильно. Раньше-то у него удавались любые перемещения и куда угодно. Навык гипноза утратил, что ли? Или специально сделал что-то не так, чтобы я впредь не обращался к нему с подобными просьбами? Хотя нет, не такой он человек, чтобы обманывать и вредить исподтишка. Прости, брат, за подозрения…

В глубине души чувствую, что в случившемся виноват, наверное, только я сам. Но в чём – не могу разобраться… Может, виноват в том, что прожил свою жизнь без оглядки, не жалея ни себя, ни окружающих? Топал к какой-то неясной цели, не обращая ни на кого внимания? Считал, что важнее её ничего на свете нет. Ни сын, ни семья, ни друзья… Делил свой мир только на чёрное и белое, а всего остального просто не замечал. И вот дотопался – цели не достиг, а сил уже не осталось…

Сижу сейчас и вместо того, чтобы куда-то бежать и что-то предпринимать (какое, однако, дурацкое казённое слово!), рассуждаю о недостигнутых целях и прочей чепухе… Может быть, причина всех моих проколов в том, что я никогда никому и ни во что не верил? И профессия мента здесь ни при чём. Только предлог, чтобы списать на неё свою беспомощность…

Ведь посмеивался же над людьми, искренне верующими и соблюдающими религиозные предписания, никогда не скрывая этого! И всегда повторял при этом глупейшую банальщину, мол, сначала позаботься о хлебе насущном, а уж потом о спасении души. Ну, и чего в результате добился? Сделал ли для кого-то доброе и хорошее, за что тебя будут помнить?.. Главное, ещё прибавлял, чтобы костюмчик хорошо сидел, а всё остальное – ерунда… А может, всё как раз совершенно наоборот, и сытое брюхо просто не позволяет задумываться о высоком и вечном? О том, ради чего мы приходим в это мир?..

Ох, нужно заканчивать с этими сумбурными и бессвязными мыслями – только доведу себя до ручки, а пользы не будет никакой!

Телефон весь день молчит – ни похитители не объявляются, ни Лёха со своими доблестными операми не тревожат. В принципе, Штрудель – человек обязательный, и, если бы у него появились какие-то подвижки, непременно сообщил бы… Значит, у него пока пусто.

Жена чувствует, что со мной творится неладное, поэтому не пристаёт с расспросами, а молча сидит у телевизора, однако вместо экрана глядит куда-то в сторону. Мне бы подсесть к ней, обнять, попробовать успокоить и утешить – да только что я скажу? В руках у неё телефон, и она постоянно набирает номер сына – вдруг произойдёт чудо, и он откликнется.

Но чудес у нас давно не происходит. Не отвечает телефон Ильи.

Хожу из угла в угол и пытаюсь выудить из головы хоть какие-то новые, более связные мысли. У меня всегда бывает так, когда ситуация безвыходная. Зацепишься за какое-нибудь словечко, мусолишь его и перекатываешь во рту, как круглый камешек, потом следом за ним выплывает ещё одно слово, ещё камешек, а там, глядишь, вырисовывается неожиданное решение – пускай абсурдное и неправильное, но, в конце концов, за ним приходит следующая идея, уже более реальная и верная, и так до тех пор, пока идея не дозреет окончательно. Ментовская практика, ещё оттуда…

Но зацепиться пока абсолютно не за что. В голове пусто, вот только знакомые осточертевшие молоточки просыпаются и начинают уже реально всё сильнее колотить по вискам. Было такое не раз, и всегда это заканчивалось дикой головной болью, от которой никакие таблетки не помогают.

Лучше прилягу и попробую заснуть. Всё равно сегодня ничего не случится.

И сразу проваливаюсь в сон, как в какой-то чёрный бездонный омут…

…Снова у меня под ногами песок и камни. Шаг за шагом продираюсь сквозь надоевший чёрный дым и чувствую, как он заметно редеет. Вокруг пока ничего не различить, но хотя бы уже слегка проглядываются мои руки, ощупывающие пустоту, по которой иду.

Неужели гипноз Шауля продолжается? Или это что-то другое?.. Шауль, брат, отзовись! Объясни, что происходит! Кроме тебя, никто не объяснит…

Жду, когда мои руки упрутся в стену, которая преграждала дорогу прошлый раз.

А дым постепенно редеет, и теперь это уже не дым, а скорее полупрозрачный туман, сквозь который просматриваются какие-то неясные контуры вдали. Но что это, ещё не видно.

И стены пока нет, а только песок и камни, по которым ступаю. Шаги мои всё уверенней, и идти намного легче, потому что туман почти рассеялся, и впереди – извилистая дорога, петляющая среди валунов. С каждым пройденным шагом камней становится всё больше, но дорога упрямо огибает их и поднимается вверх.

Впереди на горизонте гора, на самой верхушке которой… Господи, да это же старинный замок! Куда меня занесло? Вот ещё – не хватало попасть в какую-то детскую сказку! В детство впадаю, что ли?! Но никуда не денешься – вокруг пустынная и безлюдная степь, теряющаяся в тумане. Остаётся только идти по камням к этому замку. Больше некуда.

А дорога становится всё круче и круче, правда, и замок, если поднять вверх голову, всё ближе. Уже различаю его зубчатые стены, шахматные башенки, закрытые ставни на окнах мрачного внутреннего здания.

Где же обитатели этой сказки? Наверняка должны быть наподобие каких-нибудь игрушечных валетов с алебардами, важных вельмож в камзолах, дам в корсетах и с веерами, рыцарей с копьями на конях… Боже, какую ерунду иногда вытаскивает память из своих потаённых уголков! В карточного дурака судьба, что ли, решила со мной поиграть?

Зачем я поднимаюсь в замок? Для чего он мне?.. Наверное, потому, что идти больше некуда – вокруг безжизненная степь, и от горизонта до горизонта – только мрачная равнина и небо. А ещё – совершенно наивная