Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

… — Ну наконец-то! — Маккензи вскочил из-за круглого стола с видеопроектором, едва не своротив кресло. За столом, кроме него, никого не было.

— Один за всю «Сарму»? — криво ухмыльнулся Гедимин. Маккензи громко фыркнул.

— Джед! А ты ждал, что я весь совет сгоню ради твоих красивых глаз⁈ Вообще такие сведения передаются сообщениями на смарт. Или через коменданта, если со связью беда.

— Так и передавал бы, — отозвался Гедимин. — Не я рвался к тебе навстречу. Чего надо-то?

Маккензи ухмыльнулся. Он был спокоен, и сармат мгновенно понял, почему, — один короткий рывок, и Кенен вылетел бы за поворотную дверь с внутренними фиксаторами, и поймать его за шкирку никак бы не вышло.

— Ну да, навстречу ты рвёшься к кое-кому другому. Но увы — климат тех мест разлучит вас до середины августа. А теперь к делу. Прочитайте и распишитесь.

«С 29 июля зачислить Гедимина Кета, Иджеса Норда и Эркенгера Арктуса… в ликвидационный отряд быстрого реагирования при атомной энергостанции „Налвэн“ с базированием на территории… находиться на рабочем месте с 06.00 до 22.00 с одним перерывом… непосредственное подчинение руководству станции в лице совета „Сармы“, его представителей — Кенена Маккензи…»

Там ещё много чего было написано, но у Гедимина уже гудело в голове. Он развернул голограмму к Иджесу и подозрительно сощурился на Маккензи.

— Что ещё за отряд? Почему на самой станции? Почему не при штабе ликвидаторов? Опять твои… идеи?

Маккензи широко, «по-мартышечьи», осклабился.

— Догадлив! Вы нужны мне, парни. Ну и… — он быстро оглянулся сперва через одно плечо, затем через второе, будто в пустую комнату мог кто-то войти. — Не только мне. Тебе-то, Джед, объяснять не нужно…

Гедимин молча прикрыл глаза и прижал ладонь к виску. «Ага. Дали чуть отдохнуть и подлечить спину — и вперёд, во славу сарматской науки. Своевременно-то как разогнали „Вайтрок“. Не потому ли, что Вигарт и тот, другой, встали „Торию“ с „Ураном“ поперёк дороги?»

— А если вдруг чего рванёт… не морщись, атомщик, не хуже меня знаешь — всё возможно, — Маккензи ухмыльнулся как-то особенно противно. — Вы сходу примчитесь, поставите саркофаг и позовёте подмогу. Ну, и разгребёте, что сможете. Ты-то уговоришь реактор не взрываться, я тебя знаю… Короче, вот вам штаб, вот ключ. Растяжек на входе не ставить! Обживайтесь, раньше обеда я вас не потревожу.

«Я,» — щёлкнуло в мозгу Гедимина. «То есть — лично? И… видимо, проект уже горит синим пламенем. Так что без работы сидеть не дадут.»

Он поставил отпечаток пальца под документом и покосился на слегка побледневшего Иджеса. Тот пытался расписаться, но рука дрожала.

— Ч-что… и мне придётся в этом ковыряться…

Маккензи с размаху хлопнул его по плечу — точнее, хотел, но Гедимин перехватил руку, и получился слабенький шлепок кончиками пальцев.

— Ис! Помню я про твою радиофобию! И, что важнее, Джед тоже не забывает. Так что вы там распределитесь — кто в уране по уши, а кто тихонько паяет за тремя защитными куполами. Эрк… Эркенгер! Я могу за тебя расписаться, но сам же не обрадуешься!

Медик давно уже слушал перебранку сарматов и ошалело мигал на каждой реплике. Теперь он прикрыл усталые глаза и тяжело вздохнул.

— Спецликвидаторский отряд? На АЭС? Ничего, что я медик? И уж точно не буду говорить с реакторами и не обучен паянию. Вам нужен был третий технарь, а вы перепутали имя в списках. Найдите уже вашего ядерщика и верните меня в медчасть.

Маккензи расплылся в ухмылке и потянулся к его плечу — в этот раз, помня о Гедимине и его хватке, в четверть силы.

— Никакой путаницы, Эрк. Нам нужен именно медик. Травматолог, радиолог и военный хирург. Эти парни… Они большие спецы в своём деле. Тут им помощь не нужна. Твоя работа — следить, чтоб они об это дело не убились! А они могут, могут. Смотри в оба, запомнил? Чуть вот этого амбала шатает, или за голову держится, или за грудь или спину…

Гедимин гневно фыркнул.

— Чего я-то⁈ Я здоров!

Иджес хрюкнул в респиратор. Маккензи ухмыльнулся ещё противнее.

— О да. Расстегни, расстегни комбинезон. Покажи своё прекрасное здоровое тело. Горло покажи, грудину, хребет.

Гедимин стиснул зубы. Спина, как по заказу, заныла. Эркенгер еле слышно хмыкнул и повернулся к Маккензи.

— Примерно понятно. Со снаряжением что? Инструмент, запас реактивов, медкапсула?

Гедимин беззвучно выругался. «Медики в медчасти — ещё куда бы ни шло. Но когда он будет под боком сидеть и каждый день доматываться с медкапсулой…»

— Всё готово, Эрк, — заверил Маккензи. — Капсула, правда… Ну, у тебя два мегамеханика — починят. Инструмент новёшенький, реактивы пока стандартные — но, если что, заявка на меня лично…

— И с Гедимином с ней иди, — проворчал Иджес. — Сам не поймёшь, откуда только что взялось. А то наш Маккензи…

Маккензи ухмыльнулся.

— Ну вот уже и «наш»! Короче, парни, вперёд в штаб — чинить капсулу, проходить медосмотр. На обед у всех всё своё? Вот и отлично. Вперёд!

…По пропускам их впустили без единого звука, только на белый скафандр Гедимина покосились озадаченно. «Чёрного фрила навалом, закончу с капсулой — перекрашу,» — решил сармат. Чёрный «ликвидаторский» цвет ему был куда как привычнее. Эркенгер шёл позади всех и с опаской смотрел то на здания станции, льнущие к энергоблоку, то на своих спутников. Спутники ему не нравились куда больше.

«Штаб станционных ликвидаторов» пристроили четвёртым, коротким отсеком к длинному ангару дежурных ремонтников. Прямо от ворот Гедимин видел четвёртый энергоблок, ворота, висящие над ними дроны и болтающийся без дела патруль. Иджес издалека помахал патрульным пропуском и открыл дверь.

— Вот тебе и новая… нора, — ухмыльнулся он, проглотив слово «лаборатория». Чтобы приделать новый отсек, в одном из санпропускников ангара пришлось заварить ворота и прорезать боковой проход. Теперь ангар и «штаб» никак не стыковались между собой