"Фантастика 2025-97". Компиляция. Книги 1-20 - Владимир Георгиевич Босин

в прямом смысле — потрошением боевики называют экстренный допрос с помощью легилименции или веритасерума, я у них жаргона нахватался. В отличие от работы с Питерсом, условия идеальные, зато есть ограничение по времени и «нырять» придется в долгосрочную память. Иной тип воздействия.

Задача усложнятся тем фактом, что мне предстоит просмотреть целых два месяца. Период с приёма на должность и до сегодняшнего момента. Я примерно представляю себе, что искать, но все равно объём получается очень большим.

Начнем, помоляся:

— Легилименс!

Точкой поиска служит внешность Минчума. Периодически срываюсь в глубокие ущелья забытых воспоминаний, большую часть игнорируя и лишь мелкую — просматривая, выкарабкиваюсь обратно в первичный слой и снова ищу. Для просмотра памяти надо смотреть в глаза, говорит молва. Да, желательно. Но если на объекте уже висит заклятье, он расслаблен и не оказывает сопротивления, то достаточно первичного воздействия. В нормальных условиях намного удобнее встать позади кресла, охватить голову сидящего человека ладонями, устанавливая физический контакт, и просматривать чужую жизнь, опираясь на выбранный образ.

Шелухи очень много. Мун — мальчишка, его не допускают до серьёзных совещаний, он слабо разбирается в реальной системе принятия решений. И тем не менее он — свой. При нем не понижают голос в разговоре, не боятся озвучивать мысли, которые в другом обществе не стали бы произносить вслух, когда он входит в кабинет, от него не прикрывают лежащие на столе бумаги. Озвучивают реальные, а не газетные причины тех или иных действий, называют вещи своими именами.

Возился я с объектом час. Срок недостаточный, чтобы просмотреть все необходимое, и слишком большой с точки зрения безопасности. Парня наверняка хватились друзья, у меня тоже силы на исходе, поэтому я затер возможные следы в памяти Муна, убрав связанные со мной воспоминания, и дал последние инструкции:

— В туалете тебе стало плохо, ты решил подышать свежим воздухом. Поднялся на второй этаж, сел в креслице на балконе и незаметно заснул. — Заклинание обнаружения жизни показало, что в коридоре никого нет. — Сейчас ты наденешь все свои амулеты, выйдешь из номера, пройдешь на балкон, сядешь в кресло и проспишь десять минут либо до тех пор, пока кто-либо тебя не разбудит. Действуй!

Я проследил, чтобы он устроился поудобнее, вернулся к себе и со стоном рухнул на кровать. Кажется, получилось. Окружающие вроде бы ничего не заметили, воспоминания я подправил, причем не стандартным «Обливейтом», а куда менее заметной техникой. Эту ночь для поддержания легенды проведу в гостинице, завтра выпишусь, перейду в Париж и вернусь обратно так же, как и улетел. Самолетом.

Первого числа провожу мелкого в Хогвартс и начну проверять полученные ниточки. Надеюсь, хотя бы одна приведет к нужным сведениям.

Глава 11

В день отъезда школьников в Хогвартс многие маги стараются на платформе девять и три четверти не появляться. Шум, гам, крики детей, стихийные выбросы и толчея приводят в оторопь даже привычных к разному министерских служащих, а ведь большинство волшебников ведет уединенный образ жизни. Некоторые откровенно пугаются посещения Косого, и три дня ярмарки для них — настоящее приключение. Поэтому школьников провожают только самые близкие и стойкие.

— Тебе разве не надо в школу? — спросил я у Петунии.

Девушка не столько прощалась с Лили, сейчас убежавшей к сокурсникам, сколько рассматривала собравшихся магов. Могу её понять. В силу недоступных пониманию нормального человека причин часть волшебников считала своим долгом пройти на платформу через проход в обычный мир, а так как о современной моде они имели смутное представление, результат выходил комичным. Причем некоторые не считали нужным трансфигурировать надетое в приличные мантии и продолжали радовать глаз и сокрушать психику.

— Родители напишут записку, — ответила Петуния. — А ты? Ты же вроде должен перейти на курсы A-levels? Я помню, ты говорил, что хочешь поступить в университет.

Да, говорил, и действительно хочу. В Шеффилдский университет, только не определился с факультетом — на исторический или языки, литературу и культуру народов Азии. И то, и то одинаково интересно.

— Поступать в университет буду, но подготовлюсь сам.

— Разве так можно?

— Гоблины продают любые документы, в том числе школьные.

Глаза у Петунии округлились, в облике проступила аллегория возмущения:

— Может, ты и университетский диплом купишь?!

— Зачем же? Мне знания нужны, так что учиться намерен честно. И сдавать приёмные экзамены тоже намерен самостоятельно.

С возможной помощью легилименции, но об этом промолчим.

Ближайшие два года обещают быть насыщенными событиями, тратить время на зубрежку в классе откровенно не хочется. Можно, конечно, было бы провернуть тот же фокус, что и в средней школе, но смысл? У гоблинских подделок довольно высокое качество, их мастера вносят нужные изменения в документах на всех стадиях, во всех инстанциях. Проще денежку потратить.

А ведь когда-то для меня, да и для всей нашей семьи, десять галеонов были большими деньгами… Из бедности сложно выбраться и сложно отвыкнуть. Я точно знаю, что мать больше половины личных доходов откладывает на черный день. Не может иначе.

— Туни, Туни! — подбежавшая Лили схватила сестру за руку, оттащила в сторону и принялась что-то шептать на ухо, тыкая пальцем в группу мальчишек с красными галстуками. Делилась девичьими секретами, не иначе.

По спине пробежал холодок и я, не раздумывая, шагнул в сторону. Сзади раздался тихий смех, нежный голос произнес:

— Здравствуйте, Хальвдан!

Я торопливо склонился в поклоне, целуя воздух над протянутой рукой и радуясь возможности скрыть лицо.

— Счастлив видеть вас, миледи!

— Ну так уж и счастливы, — чуть надула губки леди Алексия, стоя из себя обиженную. — Тогда почему не навещаете? Когда вы были у меня последний раз?

— Признаю себя виновным, миледи, — снова склонил голову я. — Однако последние полгода прошли для меня в совершенно бешеном ритме. Не оправдываюсь, но прошу понять!

— Да, я вижу, — неожиданно согласилась чернокнижница. — Весьма похвально, что не теряете времени даром. Что ж, будем считать, что вы заслужили прощение!

Я пробормотал приличествующие случаю слова благодарности и комплименты, благосклонно принятые Алексией. Впрочем, что значит благосклонно? Она привыкла к подобному стилю общения. Кавалеры должны оказывать дамам знаки внимания и восхищаться их добродетелями, дамы должны мило краснеть, кокетничать и демонстрировать слабость, как физическую, так и интеллектуальную. С последним у леди получалось плохо, у меня по-прежнему волосы на затылке шевелились от её присутствия, правда, дыбом, как раньше, не вставали. Притерпелся немного.

— Вы, кажется, не один? — леди Алексия кивнула на стайку барсучат, среди которых стоял мелкий.

— Да, провожаю младшего брата в школу.

— Я здесь тоже ради родственника, правда, он поступит на Слизерин.