Великая река - Токацин

- Для нас есть дело, Хиф, - понизил голос изыскатель. - Но лучше бы его не было. Крепость Гвайны пала на рассвете. Джаскар её захватил. Теперь он - властитель и в Чакоти, и в Шуне. Вот только ничего живого там не осталось. Разведчики видели в Шуне странные вещи... Там Скарсы. Скарсы под знамёнами Джаскара. Кто-то из них напал на разведчиков. Унай Мениа лежит сейчас без сознания, полуобугленный. Целители узнали огонь Скарса. Почтеннейший Даакех просит поговорить с народом пустыни, узнать, кто что видел. Но если там Скарсы... Наверное, тебе лучше остаться тут, Хиф. Ты ранен...

Когда Алсек замолчал, на него уже смотрели, не мигая, не только Ксарна и Аманкайя, но и все люди из рода Льянки. Гвайнаиси свесилась из окна, и никто её не одёргивал.

- Хсссс! - Хифинхелф сердито махнул хвостом. - Алссек, я похож на глупого мальчишшку?! Я не вчера вылупилсся из яйца - осставь эти нелепые хитроссти! Намесстник зовёт на ссевер насс обоих, так? Мне ссейчасс посслышшалоссь много сстранных сслов, но ссмыссл я уловил хорошшо. Тебе дали кумана?

- Дали, - кивнул Алсек. - Выезжаем завтра на рассвете. Почтенный Ксарна, присмотри за Аманкайей. Из-за этой жары ей может стать дурно.

- Алсек, кусай тебя куман! - нахмурилась Аманкайя. - Это за тобой присмотреть бы! Не вздумай драться там со Скарсами - я не Некромант, и в Кигээл за тобой не полезу!

- Хссс, - Хифинхелф шевельнул тонким языком, принюхиваясь к воздуху. - Не знаю, шшто там ссо Сскарссами, но сс ссеверо-восстока вессь день тянет кровью. Я думал, мерещитсся. Ессли Шшун взяли... Большшая, небоссь, армия у Джасскара Ханан Кесснека! Помню я эту крепоссть...

- А Ильюэ? - встрепенулась Аманкайя. - Разведчики видели его в плену? И что стало с кошками, с Уску Млен-Ка? Его видели живым?

- Пленных не было, - покачал головой Алсек. - Может, их увели раньше или спрятали где-нибудь. Говорят, Кошачьи Скалы выжжены, так же, как Шун и его поля. Мне не верится, Аманкайя. Джаскар всё-таки не беззаконный демон, не бешеная гиена. Он не стал бы убивать кошек. Ильюэ, может, и погиб, но Уску? Он же старик, совсем не воин, и к тому же кот. Кто посмеет его тронуть?!

Перед рассветом ветер распахнул неплотно закрытые ставни, и Алсек проснулся от стука. Встряхнувшись, он сел у окна и выглянул наружу. Небо над западной стеной уже начинало светлеть, над широкими уступами башен протянулась жемчужно-желтоватая полоса зари. Алсек мигнул, протёр глаза, - полоса не позеленела. "Рыжий рассвет," - хмыкнул изыскатель, качая головой. "Что ни день, то небо по-новому раскрашено. Боги знают, чем себя занять..." Он снова протёр глаза и подавил зевок. "Пора будить Хифинхелфа..."

- Пусстыня Ашша? Хсссс! - ящер вскинулся, ударил по стене хвостом и перекатился с боку на бок, но взгляд его глаз, лишённых век, по-прежнему был устремлён в одну точку, и осмысленности в нём не прибавилось. Алсек огляделся и с силой дёрнул иприлора за хвост, одновременно шарахаясь от его ложа к дальней стене. Хифинхелф скатился на пол, молча выпрямился во весь рост и взмахнул чешуйчатой лапой. Ещё немного, и он сцапал бы Алсека - жрец едва успел отпрянуть.

- А-ах, - из-за тростниковой завесы выглянула сонная Аманкайя. - Зген всесильный...

- Хиф, тише! - нахмурился Алсек. - Просыпайся, нам пора. Пока ищешь одежду, я умоюсь.

- Хссс, - ящер помотал головой и потянулся к коробу, с которого свисала серая броня. Когда Алсек вернулся, уступив ему место у чана с водой, постели уже были прикрыты циновками, а поверх них лежали красные жреческие накидки - одна поновее, другая - потёртая и местами заштопанная, а рядом - доспех иприлора и кольчуга из речного стекла, выуженная из-под стола.

- Хиф, ты зачем это вытащил? - спросил Алсек, допивая остывший отвар из листьев Орлиса - больше ничего на столе не было.

- Хсс... Как ссам думаешшь? - иприлор со сна был не в лучшем настроении. - Наденешшь, как перейдём реку. В землях Владыки Ашша без досспехов делать нечего.

Не слушая возражений, он затолкал кольчугу в дорожную суму, сам влез в броню из хуллака и бронзы и долго проверял, прочны ли ремешки. Алсек пожал плечами. "Охота лишнюю тяжесть таскать! На что мне доспехи - я что ему, воин?!"

Во дворе уже что-то брякало и позвякивало, журчали водоводы, фыркал разбуженный куман. Ксарна Льянки подсунул полосатому ящеру охапку почти свежей травы и сидел теперь у водяной чаши, задумчиво поглядывая на дом Сонкойоков. Хифинхелф, отобрав у кумана несъеденное, стал скреплять ремни упряжи, Алсек, чтобы не мешать, отошёл в сторону.

- Значит, властитель Джаскар надумал закончить войну, - вполголоса пробормотал Ксарна, тронув его за плечо. - Что же, это весть радостная. Если он взял Шун, то с Кештеном долго не провозится. Скорее бы! Пусть правит Джаскар, если сможет. Кто угодно, только бы закончилась эта позорная грызня.

Алсек повернулся к иларсу. В предрассветных сумерках было не разглядеть его лица, но в его голосе не было усмешки - только тоска и усталость. Алсек поёжился.

- А ты, почтенный жрец, что думаешь? - спросил Ксарна, оглянувшись на прикрытые окна.

- Я слышал, что в Чакоти убивают крылатых кошек, - нахмурился изыскатель. - Если в этом хотя бы четверть правды - к Джилану таких правителей. Явар Эйна, может, не самый достойный из Ханан Кеснеков, но кошек он не трогает.

Ксарна растерянно усмехнулся и отступил на шаг.

- Это так. Но мы-то, почтенный жрец, не кошки. Э-эх...

Он медленно пошёл к дому. Хифинхелф следил за ним с седла, принюхиваясь к ветру и негромко шипя.

- Едем, - тихо сказал изыскатель, забираясь на спину кумана. - Только будь осторожен, Хиф. Скарсы - не храмовая стража...

...Второй куман, увешанный вьюками, неохотно спрыгнул с плота в вязкий ил, провалился по колено и зашлёпал к берегу, разбрасывая по сторонам ошмётки тины и гниющего тростника. Выбравшись на отмель, Алсек развернулся и помахал рукой плотовщикам. Воин Эхекатлана, стоящий у руля, кивнул и жестом велел отчаливать. Ил колыхнулся и замер. Плот медленно отползал обратно, к едва заметному в тумане обрывистому южному берегу. Алсек отвернулся и поторопил кумана. Первый