Равные звездам - Евгений Валерьевич Лотош

– Ну ладно, ладно, не пугай, – буркнул Дентор, демонстративно отворачиваясь от памятника. – А что они голые? У вас же здесь обычаи варварские, запрещено голыми ходить, ты сам говорил.

– У нас в стране много разных обычаев, – Комора отчетливо скрипнул зубами, но от прочих проявлений эмоций удержался. – Тарсачки в те времена на ритуальных поединках сражались полностью обнаженными, чтобы исключить сокрытие на теле дополнительного оружия наподобие потайных кинжалов и отравленных шипов, что и отражает данная композиция. Да и сегодня у тарсаков вполне допускается нагота в семейном кругу. Но другие народы нашей страны придерживаются иных точек зрения, и на публике обнажаться запрещено.

– Я и говорю – варвары, – резюмировал Дентор. – Я слышал, у вас даже бани раздельные, чтобы мужики на женщин во время мытья не бросались. Цивилизованные люди себя умеют вести вежливо в любой ситуации, а варварам приходится запреты вводить. Ладно, господин Комора, что там у нас дальше в программе?

– Надоело мне по магазинам шляться и на тряпки с картинками смотреть, – заявил Саматта прежде, чем гид успел что-то сказать. – Я в гостиницу вернусь. Там, кажется, бар неплохой, расслаблюсь чуток.

На лице гида отчетливо читалось, что он думает о туристах, приезжающих за тридевять земель только для того, чтобы зависнуть в баре, но и на сей раз он сдержался. Саматта почувствовал к нему уважение – он сам бы точно взорвался еще час назад. Или два. И уж совершенно точно – после выходки Дентора. Наверное, после того, когда они вытащат Карину и Цукку, следует найти его и извиниться за все их безобразия. Может, даже доплатить за вредность…

– Хорошо, господин Саматта, – кивнул гид. – Ты можешь взять такси, и уже через десять минут окажешься в гостинице. Напоминаю, что она называется «Живительный фонтан», любой таксист ее знает.

– Вот еще! – отмахнулся Саматта. – Пешком пройдусь, авось и здесь какой-нибудь бар пригляжу. Обратно через Маска… Маса… в общем, через торговый квартал пройду, а там налево и почти дома.

– Хорошо, господин. Но только, пожалуйста, не ходи в другие места в одиночку. Приезжему в городе легко заблудиться, планировка у нас… не слишком очевидная, а кое-где одинокого туриста вполне могут попытаться ограбить.

– Меня, что ли, ограбить? – Саматта глупо ухмыльнулся и демонстративно пощупал свой бицепс. Затем он нанес несколько неуклюжих размашистых ударов кулаками (в реальной драке не способными зацепить и трехлетнего младенца) и неловко пнул воздух, потеряв равновесие и чуть было не шлепнувшись на задницу. В завершение пантомимы поиграв мускулами под замученно-терпеливым взглядом гида, он подмигнул ему, повернулся и вразвалочку пошел по улице, оставив Комору в компании Палека, Кансы, Дентора и Яны.

Впрочем, пару десятков саженей спустя, когда, по его расчетам, уличная толпа скрыла его от глаз компании, ленивая расслабленность мгновенно с него слетела. Нырнув в примеченный магазин одежды, обещающий немыслимые скидки и совершенно аутентичную национальную одежду, за бешеные даже по меркам Катонии деньги он купил балахон, называемый в местных краях хантэном (или халтоном: здесь Саматта путался, хотя точно помнил, что одно из них – безрукавный короткий верхний халат, а другое – бесформенное балахонистое одеяние до пят) и мужской головной убор в виде прикрепленного к кольцу платка, скрывающего волосы и уши. Сверток он взял с собой и, прихватив для комплекта противосолнечные очки (с линзами из дешевой черной пластмассы, но за такую цену, словно со стеклами-хамелеонами), вышел из магазина. Сразу же он нырнул в ближайший торговый центр – стеклянно-хромированное здание высотой в двадцать этажей – и в кабинке туалета почти мгновенно превратился в субъекта, неотличимого от аборигена. Возможно, кожа оставалась светловата, но в пределах местной среднестатистической нормы, тип лица примерно соответствовал тому, что наблюдался у бериутов, а слишком светлые серые глаза надежно скрыли темные очки. Акцент, с которым местные жители говорили на общем, он воспроизводил достаточно уверенно.

Проконсультировавшись со списком покупок в пелефоне – того, что они с Дентором так и не рискнули тащить через грашскую таможню во избежание лишних подозрений, он решил начать с аптек – антибиотики, противопоносные средства, таблетки для очистки воды и все в том же духе. Параллельно можно заняться ножами, флягами, термосами, сигнальными ракетами и прочим скарбом средней степени подозрительности. Рации и запасные батареи можно оставить на потом – в предположении, что здесь можно найти хорошие и надежные армейские модели, а не только дешевый хлам, забивавший полки магазинов электротоваров. И еще позарез нужно найти зарядные устройства, работающие от солнечных батарей. В крайнем случае, конечно, без раций можно и обойтись, полагаясь на свои способности к дальней связи без дополнительной техники, но тогда Канса и, главное, Дентор могут в любой момент остаться вне контакта. А если Кансу за пределами Грашграда Саматта твердо вознамерился ни на шаг не отпускать от себя, то Дентору временами, возможно, придется действовать в одиночку. Ну, и оружие. Но его следует оставить до самого последнего момента. Если рации и ножи в номере можно объяснить глупостью спесивых туристов, то гранаты и автоматическое оружие – вряд ли.

С ножами он закончил быстро. В том же самом торговом центре, проигнорировав роскошные витрины с расфуфыренными «традиционными» клинками из дрянного железа, он, стараясь поменьше говорить, купил несколько хороших обоюдоострых охотничьих ножей – невзрачных, но с рукоятями, оплетенными шершавой кожей, и с бритвенно-острыми лезвиями серой оружейной стали. Вдобавок продавец, распознав знатока, вынул из дальнего ящика пару настоящих десантных ножей-стропорезов, из тех, какими оснащались диверсанты спецчастей армии ЧК – с могучей пружиной в рукояти, способной не только выщелкнуть лезвие по нажатию кнопки, но и – со снятым предохранителем – метнуть его на десяток саженей. Взяв ножи – цена оказалась высокой, но не чрезмерной – и добавив к ним шесть хороших плоских фляг, Саматта расплатился наличными и покинул скобяной отдел.

Теперь аптека. Сложив приобретенное в небольшой рюкзак, купленный тут же, он вышел из торгового центра – искать аптеку в нем он не рискнул, чтобы случайно не привлечь к себе внимание – и спорым шагом пошел по улице, вглядываясь в отходящие от нее узкие переулки. В одном из них где-то неподалеку он совершенно определенно видел виноградную гроздь – символ, которым в Граше помечались аптеки. Он сильно сомневался, что там удастся найти средства для очистки воды, но попытаться стоило. Возможно, какой-нибудь аптекарь если и не продаст сам, то подскажет, где найти. С учетом тяжелого положения с питьевой водой на большей части территории страны такой запрос вряд ли окажется из