Дар! - Лана Лэнц

сохранил свои крылья, то давно был её нашёл, так же, как и я. Глупец! Она из семьи предателей, потому и должна была умереть. Ты лично выбросил её духовную капсулу из нашего мира. Заступился тогда, и что, кому-то это помогло? Она всё равно наказана, пусть и не распылена, как планировалось, а ты вылетел из нашего мира. Тебя самого не превратили в пыль только из-за прежних заслуг.

— Я виделся с ней, я прочёл все её страдания в памяти, хоть и не смог разглядеть подробностей, слишком хорошо они скрыты.

— Она не может помнить прошлые жизни, людям этого не дано.

— Забываешь, что Ория не человек, — поправил его Кьен, — всё хранится в памяти, только скрыто даже от неё самой.

— Чудесно! — развеселившись, произнёс Нит, — я найду способ, как заставить эту глупышку всё, что здесь случилось, вспомнить. Ненависть к людям захлестнёт её с головой и тогда она, вернётся со мной домой.

Кьен схватился за голову.

— Что же ты с ней делал, что надеешься на такой результат? Это же Ория, мы росли вместе, как же так можно?

— Я её люблю и хочу вернуть, только и всего, остальное не имеет значения. Да, мне пришлось много раз убивать её изощрённо из века в век, надеялся потом показать ей всё, записывал на пластину памяти. Это обязательно дало бы результат. Но… раз есть возможность воскресить её собственные воспоминания, то это облегчит задачу.

— Разве там её простили? Снова выбросят, а, может быть, даже распылят.

— Выдам её за свою служанку, а потом сделаю наложницей. Кого волнует судьба бескрылых? Крылья ведь больше не вырастут. Девчонка ничего не вспомнит, но будет всегда под рукой, устал приглядывать за ней в чужом мире. Только она должна покинуть это место по своей воле, тогда всё получится, как я хочу.

Глаза Кьена совсем почернели, а в их глубине вспыхнуло пламя.

— Я не позволю! — прошептал он, сжав руки в кулаки так, что косточки на них побелели.

— Спрашиваешь, что я с ней делал пока ты бегал, как пёс, по другим мирам? Хочешь, расскажу тебе о том, как она каждый раз умирала?

Нит явно провоцировал собеседника.

Огонь в глазах Кьена уже полыхал так, что казалось, он может сжечь этот мир, если захочет.

— Ты мог спокойно подвергать её пыткам, не давая жить, и при этом у тебя не болело сердце? Это ты называешь любовью? — простонал он. — Я убью тебя!

— Ты мне не соперник, как когда-то, — рассмеявшись произнёс Нит, — ты потерял свои небесные силы, когда падал со скалы наказаний, как и Ория.

— А ты проверь! — зарычал Кьен в ответ.

В мире, где они говорили, всегда было безжизненно, даже в пустынях бывают оазисы и какая-то растительность и живность, тут же ничего кроме каменных плато и песка, совершенно непригодная для жизни реальность, заброшенная всеми. Иногда туда забрасывали неугодных людей, обрекая их на верную смерть, но чаще там происходили разборки существ, которые желали скрыть свои проблемы от посторонних глаз.

Нит не ожидал, что Кьен окажется равным ему в бою, однажды лишившись небесных сил. Но тот не уступал ни по силе, ни по ловкости.

Через несколько часов утомительной борьбы они оба выбились из сил и упали на песок.

— Но как? Откуда у тебя эта мощь? — удивлённо произнёс Нит, — я помню, когда тебе сломали крылья на скале наказаний, ты был слаб, как обычный смертный, не распылили тогда только благодаря твоему высокому роду.

— Когда меня наказали, то забросили в мир огненных демонов, считая, что они расправятся со мной очень быстро, а потому руки тех, кто меня приговорил, окажутся чистыми. Сначала тоже думал, что мне не жить, но у судьбы, наверное, на меня есть какие-то планы, поэтому, как видишь, я до сих пор дышу. Демоны научили меня выживать в огне, поделившись своей магией. Если бы ещё и небесные силы остались при мне, ты давно был бы уже песком у моих ног.

— Пожалуй, страшнее неведения — уверенность в том, что ты знаешь всё. Тогда, раз уж мы равны по силе, давай сразимся иначе.

— Как? — усмехнувшись спросил Кьен.

— Давай заключим пари. Тот, с кем захочет остаться Ория, выиграет. Тогда он может делать с ней что угодно, другой должен будет отступить без возражений и попыток что-либо изменить. Добиваться этого можно любым способом, никаких ограничений нет, главное, чтобы её желание было добровольным, — ответил его противник.

— Ты был рядом с ней все эти годы, пока я искал её по разным мирам, но так и не смог склонить на свою сторону. На что ты надеешься?

— Это не твоё дело, — зло глянув на Кьена, ответил Нит. — Принимаешь условия пари или нет?

— Если она решит остаться со мной, действительно отступишь или это какая-то уловка?

— Мы не можем лгать, ты же в курсе.

— Но можем недоговаривать и хитрить, а ты в этом искусстве всегда обходил других.

— В этот раз бои без правил, завоёвывать её сердце мы можем любым путём, но в случае победы одного, второй отступит, всё по-честному, — заверил Нит.

— Что ж, если ты честен, тогда по рукам! А как быть с её человеческим другом, он, кажется, за ней ухаживает? — поинтересовался Кьен.

— Разве это существо равно нам по силе? Он, в конце концов, смертен, на случай, если будет слишком досаждать.

Кьен был против того, чтобы втягивать в спор людей, но он понимал, это его противника не остановит.

Они разошлись.

Нит, строя свои планы, не брал в расчёт человеческие жизни, а жизнь Ольги меж тем, продолжалась, убивая и воскрешая её на каждом сеансе.

Девушка не решилась надеть кулон, который ей дал Кьен. Она долго пыталась вспомнить его имя, чтобы вернуть деньги и подвеску, но у неё не получалось, а телефон, с которого был сделан звонок, когда он записывался на сеанс, отсутствовал в природе, поскольку металлический голос автоответчика повторял снова и снова: «Набранный вами номер не существует».

А он ждал! Ждал, когда она позовёт, отдавая преимущество по времени в руки Нита.

8.

— Завтра придёт женщина, ты успеешь вернуться? — спросила Ольга у Евгения накануне вечера очередного сеанса.

— Конечно, мы ещё и поужинать успеем. А что у неё за проблема?

— Обычная, любовь — нелюбовь.

— Это потому, что вы, девушки, живёте чувствами, а мы логикой. Заметила же, что у тебя про любовь чаще спрашивают дамы?

— Ну да, мужчин больше интересует бизнес и деньги.

Ольга так и не показала своему соседу хрустальный шар, он стоял