Мастер спорта в догонялки - Анатолий Бурак

— Ну, теперь повоюем! — Ни к кому конкретно не обращаясь, глядя в пространство невидящими глазами, тихо заявил он. И, спохватившись, попросил секретаршу. — Варвара Ильинишна. Позвоните, пожалуйста, в буфет. Пусть приготовят порций двадцать чая. Ну и сушек, или печенюшек каких-нибудь.

Столовой в Доме Офицеров не было. Но, как и положено заведению такого уровня, здесь имелся довольно-таки неплохой буфет. Обслуживающий посетителей во время разнообразными и многочисленный, проводимых мероприятий. А в будние дни, позволявший перекусить работникам ДОФа и участников многочисленных кружков художественной самодеятельности.

— Всё в порядке, товарищи! — Вернувшись на своё рабочее место, бодренько сообщил ожидавшим в кабинете незваным гостям Стрелочников. И, словно от этого зависели, как минимум, судьбы мира, торжественно заявил. — Чай скоро принесут! А пока… — Тут Семён Яковлевич, добрался до стола и, усевшись в давно и по праву занимаемое им и ставшее таким любимым кресло, невинно поинтересовался. — Расскажите, пожалуйста, что привело таких больших людей в нашу скромную обитель?

Гости переглянулись и, наконец, как инициатор этого спонтанного мероприятия и, по совместительству, главное заинтересованное лицо, слово взял директор Свердловской филармонии, Самуил Исаакович Кацнельсон.

— Вы воспитали хорошие кадры, Семён Яковлевич. — Осторожно и, можно сказать, издалека, начал, если можно так выразиться, «главный музыкант города». — И, как и положено, глубокопродуманному и очень, очень хировыделанному представителю богоизбранного народа, вкрадчиво продолжил. — Но, на мой непросвещённый взгляд (тут Самуил Исаакович явно лукавил и, подчёркивая свою значимость в музыкальной жизни Свердловска, таким вот ненавязчивым образом напрашивался на завуалированный комплимент) этот, найденный вами необработанный бриллиант, требует профессиональной огранки… — Тут Самуил Исаакович окинул взглядом пришедших с ним, больших и не очень чиновников и, увидев одобрительные кивки, воодушевлённо продолжил. — А где, как не в нашей родной, Свердловской филармонии, это можно сделать с наибольшей эффективностью и, не побоюсь этого слова, открывающим весьма неплохие перспективы, результатом?

«Принесла ж тебя на мою голову, морда жыдовская». Неприязненно подумал отчего-то начавший раздражаться Семён Яковлевич. И, хотя и сам принадлежал к числу сынов племени Израилева, очень чётко проводил грань между утончёнными и интеллигентными евреями, к коим причислял себя сам, и такими вот… Бесцеремонными и нахрапистыми, он нисколько не боялся этого слова, жЫдами.

Пишущимися через «Ы». Которое, это самое «Ы», после «Ж» и «Ш», в очень недалёком прошлом, писали поголовно и повсеместно. И, согласно, то ли правде а, может быть, просто историческому анекдоту, заменили на «И» из-за того, что эту орфографическую ошибку, с завидным постоянством делал «Отец народов», «Лучший друг советских пионеров» и простой советский генералиссимус, товарищ Сталин.

Ведь, согласитесь… Не может ТАКОЙ человек ошибаться. Вот и подсуетились чиновники в министерстве образования. И, во всех без исключения, учебниках русского языка появилось незыблемое правило. Согласно которому, «жЫ» и «шЫ», весь советский народ дружно начал писать через эту самую, тоже, в общем и целом, очень красивую и вполне себе информативную, букву «И».

Что, кстати говоря, прямо и недвусмысленно указывает на преимущество современного, советского строя перед всякими там капитализмами или, тем более, империализмами. А так же верность идей, провозглашаемых нашей родной и любимой, всеми без исключения, советскими людьми, Коммунистической Партией.

Ведь, всем известно, что Российская Императрица Екатерина Вторая, в слове из трёх букв, умудрялась делать ажно целых четыре ошибки. И, со свойственной всем правящим особам, незамутнённой излишним интеллектом прямотой, вместо «ещё», просто и незатейливо писала «исчо».

Но, жидковата оказалась монаршая плесень! И ни у кого из придворных лизоблюдов не хватило твёрдости духа и пресловутой «дворянской смелости», внести изменения в учебники!

А вот наши современники — смогли!

Что, как уже упоминалось выше, неопровержимо указывает на преимущество, ведущего к полной победе Коммунизма, социалистического строя!

— Почему молчите, Семё Яковлевич? — Подал голос «главный цензор». — И, беря быка за рога, принялся прессовать, как ему показалось, растерявшегося директора Дома Офицеров. — Полагаю, вы согласны с утверждением многоуважаемого Самуила Исааковича?

«Огранять он собрался»! — Опять и, со всё той же, никак не желающей проходить злостью, чуть не задохнулся от ярости, Семён Яковлевич. — «Запах денег почуял, тварь пархатая, вот и прилетел, стервятник ё…».

(Памятуя, что Семён Яковлевич причисляет себя к интеллигентным, играющим на скрипочке и цитирующим в подлиннике Мандельштама, евреям, мы не будем полностью воспроизводить это, такое ёмкое и, довольно точно характеризующее наглого посетителя слово. А, просто и скромно, изобразим многоточие. Оставив тем самым простор, для яркой фантазии и неуёмного воображения моих уважаемых читателей).

— Ну, во первых. — Откашлявшись и, тем самым дав себе небольшую паузу, начал свою отповедь, решивший, во что бы то ни стало, продержаться до «прибытия кавалерии», Семён Яковлевич. — Как минимум двое из участников ансамбля, имеют консерваторское образование. — Да и участники духовой секции, тоже окончили музыкальные училища.

— Пф-ф-ф! — Пренебрежительно фыркнув и, для пущего эффекта даже сделав «отрицательный» жест, махнув рукой «от себя», деланно засмеялся Самуил Исаакович. — Насколько я помню… — Тут он поискал глазами скромно притулившуюся в углу и, старающуюся не отсвечивать Вику. — Виктория Ивановна десять лет назад окончила Киевскую консерваторию по специальности хоровое дирижирование и теория музыки. И, согласно её послужному списку, очень давно не работала по специальности. — Тут Самуил Исаакович грозно пробуравил глазами клавишницу ансамбля и, обвинительно тыкнул в неё пальцем. — А здесь речь идёт о выступлениях не только на городских но и, не побоюсь этого слова, концертных площадках Всесоюзного Значения!

Он именно так, выделяя голосом, и произнёс эти два, призванных указать на тяжесть возложенной им не себя Великой Миссии по «выведению скромного провинциального и, более того, самодеятельного коллектива» на «Большую Сцену».

Вика, которая, как вы помните, не принадлежала ни к одному ведомству, а просто и сромно работала на телевидении, молча пожала плечами. Так как ей, по большому счёту, было всё равно от какой именно организации выступать и под чьим патронажем делать, так удачно начавшуюся музыкальную карьеру.

Бесспорно, что по-хорошему, надо было занять сторону директора Дома Офицеров. Ведь это место работы её супруга. Да и, чисто по человечески, без материальной базы ДОФа и усилий Сергей, ничего бы попросту не было.

Так что, наглая и нахрапистая позиция директора филармонии, вызвала некоторое отторжение. Но и «переть буром» на возможное будущее начальство, тоже не являлось верхом благоразумия. Так что, Виктория Ивановна Синельникова, в этой щекотливой и ни разу не однозначной ситуации, скромно предпочла