Комморра - Виктор Чуперка

Призрак растворился, а мандрагора наконец выдохнула. Разговор с богиней всегда был волнующим, словно ее в любой момент убьют. Она на мгновение взглянула на двух мон-кей, затем вновь вошла в тени.

На этот раз ее путешествие не было мгновенным, она надолго погрузилась в тени. Ее тело покрылось тонким слоем льда, а от холода спасало лишь ее пламя. Вся ее фигура была в зеленом огне, за одно путешествие она израсходовала энергию, которой ей бы хватило на месяцы подавление голода.

Мандрагора вышла из теней в одном из нижних секторов Комморры. Бесконечные шпили из черного стекла и металла вздымались в темноту купола, их острые силуэты терялись в вышине. Зеленоватое свечение звезд-пленниц пробивалось сквозь толщу материи, создавая причудливую игру света и тени на гранях башен.

Ее появление смутило несколько эльдар, но они быстро отвели взгляды. Несколько солдат кабала не решались ее грабить. Мандрагоры были опасны, у них не было раб-монет и хорошего имущества, поэтому сражение с ней было невыгодно.

Воздух был наполнен привычными запахами — металлическим привкусом крови, сладковатым ароматом наркотических благовоний и едкой вонью химикатов. Вокруг змеились узкие мосты и порталы, соединяющие башни-ульи между собой. По ним скользили фигуры в обтягивающих костюмах и развевающихся плащах — все друкари спешили по своим делам.

Время это жизнь, а друкари не могли позволить себе тратить жизнь на размышления.

Ризалия прижалась к стене, вглядываясь в архитектурный хаос города. Она узнавала этот район — здесь располагались владения кабала Отравленного Клинка. Их эмблема — изогнутый кинжал, покрытый каплями яда — виднелась на некоторых штандартах.

Она усилила свой слух, а затем начала анализировать звуки.

Где-то вдалеке раздались крики боли — очередная жертва попала в руки гемункулов или хелионов. Никто не обращал на них внимания — в Комморре страдания были привычным фоном, как шум двигателей или звон цепей.

Мандрагора скользнула в тень под одним из мостов, избегая патруля кабалитов в черной броне. Их шлемы с гротескными масками поворачивались из стороны в сторону — они искали добычу или возможную угрозу. Но Ризалия знала все укромные места в этом районе, все тайные проходы между измерениями реальности.

Она двигалась к знакомой башне, чья вершина была увенчана огромным шипом из черного металла. Там располагался один из торговых кабалов, ей придется проникнуть на вершину башни.

Она прыгнула в тень знакомого коридора, ведь именно Ризалия приказала его построить. Затем скрылась от систем наблюдения и прыгнула в новую тень.

По пути она миновала несколько арен, где проходили бои гладиаторов. Крики толпы смешивались с лязгом оружия и предсмертными воплями. Мимо пронеслась стая адских гончих — их металлические когти высекали искры из камня, а красные глаза горели голодным огнем.

В воздухе парили платформы с роскошными паланкинами инженеров. Их свиты — вооруженные до зубов телохранители и полуобнаженные рабы — создавали впечатление великолепия. Тонкие цепи с подвешенными на них черепами позвякивали при каждом движении платформ.

Это заставило Ризалию осознать что кабал готовит новые звездные корабли. Обычно инженеры не вели себя так словно они сами архонты.

Ризалия остановилась у двери комнаты архонта. Она протянула руку, чтобы открыть дверь, но ее зрачки сжались до толщины лезвия. Клейв прорубил дверь, и срезав ей кисть направился к ее горлу. Она ударила когтями по плоской части, затем отскочила назад.

Место среза кисти покрылось зеленым огнем, а настроение мандрагоры было испорчено отсутствием этикета ее противника.

— Иерарх?

Из разрушенной двери вышел молодой друкхари, его темные доспехи инкуба и шлем были покрыты мелкими следами сражений. На нем не было плащей из кожи мон-кей, не было символов и знаков воинской славы. Ризалия прошлась взглядом по его доспеху, это был жалкий клон, ему не более пяти сотен лет.

— Кто послал тебя мандрагора? — Она подметила на его костюме лишние области у позвоночника и затылка, — Я Архонт этого кабала! Отвечай пока моя терпение не иссякло.

Ризалия пригляделась, затем усмехнулась.

— Наркотики? Разгоняешь свой организм и рефлексы. Меня ранило такое ничтожное существо. Спасибо за напоминание, следует отбросить высокомерие, — Правая рука прекратила регенерацию, на месте кисти образовался шар пламени, — Мне следует тебя наградить.

Первое касание оружия было похоже на реплику в сложном словесном поединке. Клейв инкуба встретился с когтями Ризалии под острым углом, металл скользнул по когтям с едва слышимым звенящим шорохом.

Инкуб атаковал короткими выпадами, каждый удар был математически выверен — удар с плеча влево, взмах от кисти с права, возврат в позицию по диагонали. Но Ризалия читала его движения раньше, чем они происходили. Её ответы были не блоками, а продолжениями его атак, превращая его напор в собственное преимущество.

Её когти двигались не как оружие убийства, а как инструмент перенаправления кинетической энергии. Каждое касание меняло траекторию клейва на доли градуса, превращая мощные удары в глупый расход энергии.

Техника была важнее силы. Каждый их поединок был похож на сложный танец, где победитель определялся не количеством нанесенных ран, а изяществом и точностью маневров.

Их движения напоминали каллиграфию смерти. Каждый шаг инкуба был просчитан — он двигался не прямолинейно, а дугообразными траекториями, пытаясь создать иллюзию непредсказуемости.

Ризалия видела его планы по уселению рефлексов. Его мгновенные ускорения не давали преимуществ.

Клейв инкуба описывал сложные параболы. Первый удар — снизу вверх, с разворотом корпуса, призванный атаковать область под рёбрами. Ризалия не отклонилась и не заблокировала — она буквально растворилась в его атаке, превратив движение противника в холостое.

Её ответ был моментальным — три когтя скользнули вдоль лезвия клейва, оставляя тонкие зеленеющие метки. Не повреждая, но помечая. Словно расставляя невидимые точки на карте будущего поражения.

Инкуб почувствовал, как капля холодного пота скатилась по спине. Его наркотические стимуляторы обостряли рефлексы, но одновременно мешали — каждое движение было слишком резким, слишком предсказуемым.

Ризалия двигалась иначе. Её тело было продолжением теневой энергии, каждый шаг — частью сложной математической вероятности. Она не просто уклонялась — она перенаправляла энергию атаки, растворялась в тенях и обволакивала его словно сама была тенями.

Клейв звенел, описывая всё более сложные траектории. Удар-обманка справа, резкий разворот, попытка атаковать левый фланг. Но когти Ризалии уже были там, где инкуб даже не планировал атаковать.

— Зверушка, — прошептала она, — все твои движения