Комморра - Виктор Чуперка

Другие твои мысли о навыках Quaan понятны, мне даже приятно что исполнитель моего плана обладает способностью думать. Вот только непонятно желание помочь мандрагоре.

Я вновь посмотрел на Ризалию, затем высказал мысли.

— В первую очередь я помогаю себе, способность переместится в любую точку материального мира, боевые возможности и страх перед богиней. Нам выгодно сотрудничать, я способен призывать демонов, а она пожирать. Нет смысла обрывать ее жизнь.

«Сочувствие это слабость…»

Уголки губ богини слегка приподнялись.

— Мне нравится твои практичные мысли. Она действительно могла бы мне послужить.

Иша направила руку на Ризалию, а затем из нее вырвался яркий зеленый луч света. Мандрагора начала пытаться вырваться, но сила бога надежно ее сковывала. Часть света ушла в мою сторону, я почувствовал как между мной и друкхари образуется связь.

— Я связала ваши жизни, теперь твоя смерть станет для нее разрушением души. Этого достаточно, при ее эгоизме она сделает все чтобы ты выжил.

Ризалия прикоснулась к груди, а затем впервые за весь разговор заговорила.

— Не думай что я буду тебе подчинятся.

Вот и делай после этого добрые поступки.

— Не сопротивляйся, у нас не осталось времени.

В мое сознание вошла божественная воля, глаза засветились зеленым светом, а я смог наблюдать за всем без возможности вмешиваться.

— Все еще грубый и примитивный организм, довольно трудно управлять своей силой.

Я подошел к Ризалии, открыл портал, затем пнул друкхари в него. Прыгнув в портал, я очутился на лесной планете, а Иша наконец дала мне возможность управлять своим телом.

Почувствовав свежий воздух, я невольно начал кашлять кровью.

«Отдохни, она уже проснулась и позаботится о твоем выживании.»

Мои глаза наполнились тьмой…

Глава 2

Ризалия притронулась к шее, богиня все же ее пощадила. Она встала на ноги и посмотрела на псайкера. Последний раз она так себя чувствовала когда, вступила в бой с архонтом.

Убив трех драконов, она победила, а кабал пошел на мирные уступки. Кто бы мог подумать, ей поможет мон-кей, но радовало что не пришлось умирать. От смерти в царстве хаоса не спасут десятки запрятанных у гемункулов кусков плоти.

Она осмотрела местность.

За заросшими холмами, возвышались заброшенные города мон-кей. Все было усеяно густыми деревьями, ведущими в большой лес. Он поднимался во всех направлениях наружу, прерываемый только синими линиями рек, которые вытекали из густых зарослей.

На ее губах появился намек на улыбку, когда она взглянула этот мир. Слабое демоническое присутствие, немного мон-кей, а еще нет орков. Этот мир не был опасным.

Она огляделась, схватила мон-кей, закинула на плечо, а затем пошла по направлению дыма.

Она достигла первого зеленого холма, затем повернула голову и окинула взглядом далекие руины. Это напоминало мертвый улей, огромная раскинувшаяся структура, которая поглотила все поле ее зрения. Было ясно, эта планета когда-то была довольно развитой, но что-то случилось, мон-кеи должно быть деградировали.

Все это вызывало мигрень, но она изо всех сил пыталась как следует рассмотреть разбитые металлические шпили, уходящие на мили жилые здания, огромные заводы, поднимающиеся и опускающиеся через все слои города. Город был блеклой копией городов эльдар, но он был красив. Руины напоминали ей о том чем сейчас является империя.

Руины притягивают другие руины. Поэтому ей понравились руины мон-кей.

Она оценила корни деревьев, которые захватили постройки. Планеты империи точно так же захватили слуги той что жаждет. Долго ли сохранится память об их величии?

Проверив свой баласт, она осмотрела ближайшую тень и перенеслась.

Животные около нее входили в панику. В лесу происходили множественные телепортации, а через час она уже добралась до источника дыма.

Из-за деревьев показалось небольшое поселение, Ризалия замерла, изучая открывшийся вид. Частокол из заостренных бревен окружал деревню неровным кругом — даже издалека было видно, насколько небрежно и поспешно возводилось это укрепление.

Некоторые колья стояли под странными углами, между ними зияли щели размером с человеческую руку, а в нескольких местах дерево уже начало подгнивать у самой земли.

Вдоль всего периметра частокола тянулась неглубокая канава — жалкое подобие рва. Сейчас она была наполовину заполнена мутной дождевой водой, в которой копошились амфибии. На внутренней стороне укреплений виднелись остатки земляного вала, но большая его часть уже осыпалась.

Ризалия презрительно скривила губы — даже в примитивной фортификации эти мон-кей проявляли поразительную небрежность.

Сама деревня представляла собой хаотичное скопление пяти сотен жилищ, будто разбросанных пьяной рукой по небольшой котловине. Дома лепились друг к другу без всякого намека на планирование, образуя запутанный лабиринт кривых улочек и тупиков. Некоторые постройки стояли так близко, что между ними едва мог протиснуться человек. Другие, напротив, разделялись бессмысленно широкими пустырями, заросшими сорной травой.

Сами жилища являли собой печальное зрелище — кособокие срубы из неошкуренных бревен, с крышами из плохо уложенной соломы. Там, где солома успела слежаться и подгнить, ее просто подкладывали сверху новыми слоями, отчего некоторые крыши напоминали огромные неопрятные птичьи гнезда. Между бревнами чернели щели, кое-как заткнутые травой и глиной. Окна — маленькие отверстия, затянутые промасленной тканью — располагались асимметрично, словно их прорубали наугад.

В центре поселения находилась утоптанная площадь с большим кострищем — источником замеченного ею дыма. Вокруг костра суетились женщины в грубых домотканых платьях, помешивая что-то в закопченных котлах. Запах варева доносился даже сюда, наверх — какая-то примитивная похлебка из овощей, судя по плавающим в котлах костям, мяса мелкой дичи. Женщины переговаривались между собой на странном диалекте — Ризалия различала отдельные слова высокого готика, но общий смысл ускользал от нее.

Язык говорил о мире многое. Империум исковеркал язык федерации, а если в мире язык не поменялся. Значит это забытый всеми мир мон-кей.

Она перехватила поудобнее тело на плече. Мон-кей, которого она несла, все еще не подавал признаков сознания, но его дыхание оставалось ровным. Мандрагора мельком взглянула на его лицо, но быстро передумала его бросать. Проклятие богини не шутка.

На восточной окраине деревни располагались загоны для скота — жалкое хозяйство по меркам любой развитой цивилизации. Десяток тощих животных с выпирающими ребрами, два десятка более мелких, чья шерсть свалялась в грязные космы, и около полусотни птиц, беспорядочно разбредшихся по всей территории.

Загоны были сооружены из тех же неошкуренных бревен, что