Сияние обманчивого Меркурия. Пятая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин

– Не стоит грустить, Астра. Мы знаем, что хотим сделать за жизни. Успешно идем по пути. Выполнили несколько поставленных целей. Мы не ничто, гораздо больше представляем, ведь жизнь впереди. Довольно много успеем, если не будем бояться, а идти, зная судьбу, – успокаивает свою сестру Адам.

– Это всё верно. Знаю, что Фаэтон позади, покинули родителей. Достигли Земли, там купили кольца. Сейчас почти на Меркурий приземлились, чтобы продать ценный груз. Не за горами Марс. Хочу на него посмотреть. Может быть, другие планеты, зачем себя ограничивать. Звездные торговцы, ты только вдумайся, Адам! Эх, столько всего не видели, но почти две планеты посетили! – Астра мечтает. – Это только начало. А ещё сколько ожидается! Только знай, что путешествуй, как есть возможности. Нас не сдерживает дом.

– Всё так, конечно, но жизнь не проживешь в космосе. Семья тем и хороша, что приземляет с неба мечты, напоминая о ценностях. Когда-нибудь нужно подумать о приземленных вещах. Дети или строительство. Родители тоже вечно не скитались, – думаю о Фаэтоне, – а выбрали себе родину, на которой остались, чтобы мы покинули. Но, конечно, нет сожаления! Я благодарен за свободу, но хочется вернуться. Посмотреть, как живут, не скучают ли. Ведь ещё на Марс лететь. А там и Фаэтон близко. Но не будем заглядывать в будущее. Завтра должны приземлиться на Меркурий. Там и решим все дела, а потом отправимся дальше, чтобы увидеть, что только пожелаем за жизнь...

– Я тоже скучаю по родному дому. Спрятала в сердце переживания и грусть. Может, всплыли с утра, когда пожаловалась на тоску и печаль, какие будут. Ведь ничего не ясно, – смотрит с грустью на звезды. – Вернемся ли или останемся, как пленники космоса. Он даровал свободу и легкость полёта, но хочется увидеть родителей. Грустно, конечно, но мы сами выбрали судьбу. Захотели свободу. Что ж, надо исполнить, что придумали. Нам нужен космический корабль, иначе путешествия будут не возможны. Это нужно для нас. И родителям надо что-то привезти, а то наверно, ждут гостинцев от нас, а не космическую пыль или что-то иное можем найти. Вот бы угадать в этом!

– Да, не йод же им дарить, – задумчиво ответил Адам. – Впрочем, он нам не пригодился. Кольца не проверили, ведь нас уверили в их пробе. Да, это произошло. Не сможем исправить. Хорошие кольца. Золото. Обычное золото, которое мы продадим.

– А можем два кольца подарить. Что-то не замечала на пальцах ценностей. То ли они потеряли их в земле, кто знает. Раньше не задавала вопросы, а сейчас думаю, что будет полезно узнать ответ. Но пока не время, видимо. Пусть до поры, до времени будет тайной, – переводит взгляд на Адама. – Поговорили мы, конечно, с тобой долго. Столько обсудили, чтобы не касаться негатива. Опять тревога в груди щекочет. Так больно и тревожно. Вернемся ли живыми? Меркурий же не опасен, да? Это мне лишь кажется или я действительно понимаю будущее?

– Не опасен, иначе запрещен был въезд. Какой смысл открывать космопорт, если люди не возвращаются. Плохая репутация, слухи. Весь туризм рухнет. Не думаю, что есть опасность, – возвращается к первой фразе. – Всё будет отлично. Ты чего? Думаешь, что мы не справимся? Или что-то иное тревожит твое сердце, когда вновь задумываешься о том, что возможно будет или нет?

– Всегда туманное будущее, а сейчас особенно не видно. Словно знаю, что будет, но не могу выразить словами. Может, придумываю, как верно подметил и избавил от переживаний. Но лучше обними меня, это лучше слов, – смотрит пронзительно на брата. – И спать пора, а то завтра важный день, который нас легко перечеркнет, если будем сонными, кисельными мухами. Знаешь, когда не можешь шагу шагнуть, насколько устал, что нет в теле сил, потому легко подвластен на влияние со стороны.

– Хорошо. Не переживай, со всем справимся, – обнимает крепко свою сестру.

– Ох. Хочу, чтобы опасения не подтвердились. Иначе не знаю, что делать, – ответно обнимает. Также крепко, ведь хочет, чтобы объятья выжали из неё дурные чувства, какие были накоплены за период разлуки с родителями. Их так много, что голова идёт кругом...

Астра говорит, словно вспоминая, что желала сильно сделать, но позабыла:

– А теперь, пойдем спать, а то вновь проснемся поздно. А это не настраивает на долгий день, также на победу. Нам нужны силы и настрой на дело, иначе захлестнут тяжелые чувства, точно лавина или волна. Не справлюсь с ними, лучше не буду их брать. Они не могут расстроиться из-за этого, если не окажутся со мной, а далеко от моей души, которая хочет стать свободной. Не быть вновь во власти земли или иных чар, которые не дают мне шагать, куда я хочу, а не мне указывают. Хочется избавиться от окружающего контроля, а не плыть, точно около запрещенных буйков.

– Конечно, главное, не бери на Меркурий свои плохие мысли. Выкинь в космос, чтобы не находились в тебе, не отравляли сердце и душу. А теперь пойдем спать, – отнимает от груди сестру, которая уже засыпает. – Вставай, надо идти, иначе уснешь, а здесь неудобно спать. Лучше родная кровать, чем то, что для этого не предназначено. Астра, давай! Не засыпай так быстро…

Они идут в спальный отсек, чтобы забыться исцеляющий сном, в котором не будет тревог или опасений, так как объятья помогают. Выгоняют грусть, которая присутствовала или являлась надуманной, ведь Астра постоянно что-то хотела представить, чего не существует в реальной жизни, лишь в голове, в которой многое может произойти, но всегда точность опережает событие. По-иному невозможно, ибо значение смысла должно идти перед мыслями, в которых льется произнесение реальности, находящейся в разуме и в жизни одновременно. Можно понять, как значение открывающегося смысла, где ум осязает целостность событий, также бытия в целом. Не отпускает ни одно из событий, рассматривая их в сумме понятий, в которых легко льются мысли и сшивается реальность нитками быта, когда ум проникает в любое событие. И через него осязает жизнь, когда понимает, что можно увидеть и узреть, как в его значениях смыкается роль и сюжет быть в жизни. Чувствовать её в себе…

Дошли до спального отсека. Со спокойными душами легли на свои места, чтобы обнимать не друг друга, а сон, который освобождает